пируэтами. Но прочувствовать всё это на себе оказывается просто невероятно. Из области других впечатлений, находящихся для меня раньше за семью печатями.
Я думала, что Тиран Рэмиан Гай – брезгливый чистоплюй и высокомерный бесчувственный монстр, предпочитающий делать всё чужими руками. Оказывается, это не так. Непрошеное восхищение и уважение к Рэмиану проскальзывает во мне. Но мне хотелось бы не испытывать к этому монстру вообще ничего. Рэмиан отщёлкивает ремни и, не дожидаясь, пока я встану, идёт на выход.
Мои ноги немного трясутся в коленях и внутри такое чувство, что меня всё ещё болтает в воздухе по спирали. Я осторожно переставляю ноги по трапу. Ступеньки пляшут перед глазами. Сердитый оклик Рэмиана, чтобы я поторапливалась, не добавляет уверенности в ногах. Они вдруг становятся нескладным, лишним элементом, пристёгнутым к моему туловищу и болтающимся против моей воли. Рэмиану надоедает ждать, пока я сползу с высокого трапа. Он обхватывает меня за талию и ставит на землю, перекладывает тяжёлую ладонь на плечо, сжимая его.
– Едва держишься на ногах, Кейтлин. Ты всегда такая дохлая или притворяешься рядом со мной, стараясь разжалобить?
Я сердито веду плечом, хочется сбросить эту горячую, давящую тяжесть, но Рэмиан нарочно стискивает пальцы.
– Мне казалось, тебе необязательно спрашивать меня о чём-то? Можешь всё сам посмотреть вот тут, – я касаюсь пальцем лба.
– Могу. Но хочется услышать это от тебя. Интересно, будут ли такими же искренними твои слова по сравнению с чувствами и мыслями, что бродят внутри.
Я смотрю прямо в его непроницаемые глаза:
– А есть смысл пытаться солгать?
– Нет никакого смысла. Но разумные существа… Разумные, – подчёркивает Рэмиан. – Часто поступают на редкость неразумно, наплевав на здравый смысл.
Не могу не согласиться со словами Тирана, но предпочитаю ответить на его вопрос, чтобы не признавать его правоту.
– Слабость возникла от полёта.
– Тебе дурно? – холодно интересуется Рэмиан.
И мне сразу представляется, как он даёт команду своим людям поместить меня в какую-нибудь капсулу, привязать ремнями и кормить через зонд, лишая возможности двинуть даже рукой и ногой. Фантазия не из приятных. И почему-то вероятность этого кажется вполне реальной. Холодные острые блики в тёмно-синих глаз Рэмиана – прямое тому подтверждение.
– Нет, мне не дурно. Просто слишком много впечатлений. Я впервые поднимаюсь в воздух так, чтобы прочувствовать прелесть полёта, а не быть законсервированным грузом.
Рэмиан согласно кивает, погружаясь в какие-то свои мысли. Ловлю случайный отголосок и мутную, смазанную картинку: быстро мелькающие пейзажи за грязным, круглым окошком общественного транспорта, давка и теснота, смрад человеческих тел… Прячу её за прочими своими мыслями быстрее, чем Тиран смог бы прочувствовать её.
– Хорошо.
Тяжесть ладони
