женщин обычного роста. Он путешествовал по миру и искал особых жертв. Он забрал три жизни в трех разных странах, остановил три маленьких сердца, а полиция даже не связала убийства воедино. Однако кое-кто искал маньяка…
Желудок Беляка буркнул. На лбу выступила испарина. Он медленно оглянулся. Сенеб продолжал как ни в чем не бывало:
– Маленькие люди искали его. У маньяка была личина в виртуальном мире, он выдавал себя за карлика и втирался в доверие к другим карликам. На форумах, в закрытых сообществах. Но его вычислили, о да. – Сенеб широко улыбнулся, обнажая крепкие зубы. – Сладкоежку соблазнили кондитерской, которая оказалась ловушкой. Мы так долго ждали, господин Беляк.
– Я не знаю, о чем ты, Гимли, но эта история мне не нравится. – Беляк одарил карлика ледяной ухмылкой и сделал шаг вперед.
В ответ Сенеб поднес к губам трубку и дунул. Шип, пробив одежду, впился точно в левый сосок Беляка. Мужчина вскрикнул от боли. Вырвав острое жало, он кинулся к Сенебу, на ходу доставая бритву. Карлик увернулся, вмиг очутился в противоположной части музея. Духовое ружье плюнуло короткой стрелой. Беляк ойкнул, зашатался. Его повело в сторону, к египетской статуе. Бес нахохлился в позе бойца сумо. Он взирал на Беляка сверху, и Беляк казался себе таким маленьким, таким беспомощным…
– Это… ошибка…
– Несомненно, – сказал Сенеб.
Последнее, что увидел Беляк, – косые глаза Беса, язык в каменной пасти.
*
Человека обнаружили портовые грузчики: он был втиснут между железными контейнерами. Поначалу грузчики приняли его за чучело или морского криптида, о котором им рассказывали старики. Опомнившись, они вызвали медиков и полицию.
Находка шокировала врачей. Человек был жив, но страшно изувечен. Плоть потемнела от гангрены, он пах как кусок сгнившего мяса; он и являлся куском. Ноги человека были ампутированы по колено, к заштопанным обрубкам пришили разлагающиеся ступни. У него не было рук, но из торса торчали, похожие на двух медуз, кисти. Садисты изъяли его язык и проделали дьявольский трюк с голосовыми связками: подвергнутый лоботомии, он не мог ничем помочь следствию и лишь непрестанно клекотал на манер испуганной птицы. Его раны по возможности залечили, удалили поврежденные ткани, человека отправили в пансионат, где он должен был закончить свои дни.
Так как у человека не было имени, его прозвали Обрубком.
Ночами Обрубку снился повторяющийся кошмар: он полз в жирной грязи, и размалеванные карлики преследовали его, улюлюкая. Он хотел проснуться, но не просыпался. Во сне он не понимал, за что его мучают, что он такого сделал.
Медсестры жалели Обрубка и кормили из ложечки. А молоденькая санитарка, в попытке пролить хоть какой-то свет на судьбу несчастного, придумала сказку, которая позже стала городской легендой.
Еще одной легендой о маленьком племени.
Проня
Августа Титова
Вера живет с мужем
