на базе восьмого класса: «Давай, присматривайся». Мишка, конечно, листок скомкала и выкинула, но теперь думала, что, наверно, зря. Какая разница, где сидеть за партой и ни на кого не смотреть. Шоколадка какая-то горькая…
– Девочка, можно присесть?
Мишка вздрогнула и, побоявшись взглянуть, кивнула женщине в черном. Конечно, в переполненном кафе каждое место на счету. Черная женщина поставила чашку с эспрессо, села:
– С наступающим, девочка, спасибо.
Может, «с наступающим» – это волшебный пароль? Или голос, в котором кроме вежливости, сияли и сила, и тепло – волшебный? Мишка подняла голову и посмотрела: в годах, красивая и уверенная, аж мурашки скатились по спине. Вот бы стать такой когда-нибудь. К таким женщинам можно приблизиться только случайно, вот из-за толкотни в кафе: как там по обществознанию, другая социальная страта? Пахло от нее безнадежно далекими, счастливыми и солнечными мирами. Мишка пересилила робость, ответила:
– Не за что, и вас с наступающим.
Та кивнула, не отрываясь от телефона. Что ей до Мишки…
– У тебя красивый голос, – вдруг сказала женщина, не глядя. – Ты можешь быть обаятельной, но не хочешь.
– А зачем? – всерьез спросила Мишка.
– А затем, что только жалким подросткам бесплатно дают безалкогольный глинтвейн, – усмехнулась женщина, остро взглянув. – Да и то лишь под новый год. Или ты и дальше собираешься жить на подачки?
Мишка чуть не вскочила, чтоб убежать. Ну, а дальше что? Идти по ослепительным новогодним этажам под музыку и писк терминалов, списывающих щедрые денежки, мимо и мимо праздничных людей, бессильно шипя всякие гадости про эту женщину, которая, между прочим, права? Глинтвейн ей подарили потому, что она правда жалкая.
– Ваш разговор – это тоже подачка, – подумав, сказала Мишка. – Какое вам до меня дело?
– Так жалко же, – кивнула женщина. – Маленькая, мокрая, один на один с жестоким миром, – она усмехнулась. – С проблемами какими-то в семье и в школе. Но ты пойми, долго жалеть не будут – вот выйдешь из этого возраста, который все помнят, как ужасный, и никому даже случайно дела не будет.
– Я знаю, – Мишка вспомнила про маму, до которой точно никому не было дела. Иногда даже самой Мишке. – Дело есть только близким, да и то не всегда. А бесплатно люди только за какую-нибудь выгоду друг другу помогают.
– А тебе не помогает никто, потому что выгоды от тебя никакой, – она снова усмехнулась. – Ну, что у тебя есть, что ты могла бы поменять на внимание и поддержку?
– Людям нравится помогать, потому что тогда они чувствуют себя более значимыми, – кое-как выразила Мишка впечатление от всего этого странного разговора. – Так что просто есть… жалкая я.
– Умница, – кивнула женщина.
