за которую цеплялся взгляд. Словно крошечная частица чего-то эфемерного в них умерла и переродилась, и во взглядах то и дело проскальзывала крошечная черная искра сумасшествия.
– Какие-то проблемы? – поднимая голову, спокойно спросил Кирилл, не двигаясь с места. Все так же сидел, обхватив руками полусогнутые колени, и мысок его правого ботинка упирался куда-то в район лодыжки центрального.
Или это он слишком развязно близко устроился рядом, явно нарываясь на неприятности.
Или заставляя нарваться кого-то другого, что ближе к истине.
– Пока никаких, сам видишь, но если вдаваться в подробности, – вяло протянул тот, что посередине. Они стояли возле него полукругом, словно пытаясь отрезать все возможные пути отступления: белобрысый, высокий и толстый. Три разных человека.
– Ты здесь новенький, – разжевывая слова, медленно, как вытягивая их из себя. – Значит, совсем недавно приехал, то есть. Значит, надо с коллективом познакомиться, задобрить, понимаешь, кого надо, заделиться чем-нибудь… Ты ж не хочешь, чтоб… совсем туго тут пришлось…
Аргументы – а вместе с ними и предложения – заканчивались.
И Кирилл понял, что тот действительно нарывается. Точнее, провоцирует, чтобы нарвался он.
– Спасибо, как-нибудь без вас разберусь…
Он медленно поднялся на ноги, собираясь уйти. Но эти трое расценили его жест по-своему.
Кирилл успел увернуться прежде, чем кулак центрального припечатал его к ближайшей стене. Скользнул прямо и вниз, припадая на левое колено, – пол оказался скользким, но именно это и было сейчас хорошо, – в полсекунды оказался уже сзади нападавших.
Все с тем же спокойным равнодушными выражением на лице смотрел, как не представившийся центральный потирает раскрасневшийся кулак. Видимо, промазал по угловатому краю подоконника. Сам виноват.
Все трое обернулись – медленно, словно в замедленном воспроизведении, выплывая кадром за кадром, наслаиваясь картинкой. На лице главного пылала ярость. Раскрасневшиеся щеки вздулись, глаза сощурены, губы кривятся в своеобразном подобие ухмылки. Улыбка как еще один способ показать зубы.
Остальные растерянно переводили взгляд, с него на своего товарища. Словно парочка телохранителей, ожидающих приказа. Так себе телохранители – Кирилл посмотрел на опухающий кулак их лидера.
Тот кинулся вперед с замахом – тяжело дыша, резко, грубо и неумело разрубая пространство кулаком. «Неумелость» Кирилл заметил и оценил сразу. Грубая сила – вот синоним. Но здесь из сочетания слов было только «грубая». Все равно что драться с малолеткой…
Опять легкое скольжение, отклон в сторону, проскальзывает под руку; короткий несильный удар в район солнечного сплетения. Тот все равно сгибается пополам, выкрикивая какие-то сдавленные ругательства.
Толчок, полуоборот, подножка. Отправил в полет на собрата рвавшегося в бой приземистого второго. Третий – тот самый ни-то-ни-се
