ничего! Ни сабель, ни корабля, ни этой треклятой команды! Ничего!
– Это все были люди, Сварт. Это все были люди, – скорбной эпитафией прозвучал голос Сумеречного.
– Люди, и что с того? Скольких людей я сам убил. Еще бы этих ни жалел, – махнул рукой капитан утонувшей бригантины, оглядывая местность, куда они попали: камни, голые камни да редкие деревца.
– Я тоже… Убивал. Много. Когда я темный, – отрывисто начал рассказывать Сумеречный Эльф: – Я всегда убиваю только обреченных. Когда я знаю судьбу человека от начала до конца, я не имею права в нее вмешиваться. Только в качестве финального часа, иногда… Это проклятое раздвоение личности.
– Тогда какого Змея ты лез в мою судьбу? – нашел, кого обвинить, Сварт. – Ведь это из-за тебя мы здесь оказались!
– Нет, вы сами выбрали этот курс, – спокойно ответил Сумеречный. – Я знал, что не имею права мешать.
– Что бы случилось, если бы помешал? – немного заинтересовался Сварт.
– Мир слетел бы с оси, – ответил Эльф, раскидывая потерянно руки, на искаженном лице запечатлелась невозможная горечь. – Начался бы распад материи, люди стали бы превращаться невесть во что… Моя сила слишком велика, но я не имею права вмешиваться в основания мира, что создан не мной. Таков порядок бытия.
– Тогда меня зачем вытащил? – с издевкой бросил Сварт охрипшим голосом.
– Ты не рад этому? – удивился Эльф, подходя к невольному спутнику, рассматривавшему неровное плато над страшным проливом.
– Может, и рад, – обиженно нахмурился Сварт, понимая, как нелепо прозвучали его слова, и отошел от врага на несколько шагов, снисходительно указал на него пальцем: – Но не думай, что я стал больше тебе доверять. Кто ты вообще такой? Почему не можешь ответить?
– Считай меня своим персональным ангелом-хранителем, – улыбнулся Эльф, добавляя: – Я не знаю твоей судьбы, это дает мне право вмешиваться в нее.
– Скорее, ты ангел-вредитель, – пробормотал капитан. Он точно не знал, кто такие ангелы. Наверное, спутник имел в виду неких духов.
– Я никогда не жду благодарности, – рассмеялся Сумеречный, но вновь лицо его застыло грустью, вновь он обернулся на звук клокочущего водоворота: – Ты не слышишь. Их голоса еще не покинули линии мира… Твои головорезы. И все же люди. И спасения им не будет. Ох… Надо выбираться.
Сварт в ответ промолчал, хмурясь. Он словно не радовался своему чудесному спасению, принимая как должное, точно он уникальный. Правда, теперь уникальность не давала подсказок, как выбираться без корабля.
– Ой! Смотри-ка, тут же инжир! Смоковница! Повсюду! За него я и держался, видимо.
Настроение Сумеречного резко переменилось, точно он опять надел маску шута. Он кинул несколько крупных фиолетовых плодов. Сварт, не оборачиваясь, ловко поймал их и не выбросил. Алая мякоть была сочной и казалась величайшим благом на свете, но он бы никогда не признал этого.
Инжир… В
