ни меча, канувшего вместе с каютой капитана. Ничего – только море, раскачивающийся из стороны в сторону, едва не встающий на дыбы плот и тренированное тело пирата, позволявшее опережать щупальца спрутов. И воля к жизни. Не мысль о ней, не размышления, ведь в пылу битвы нельзя ни о чем думать, кроме врага. Только воля победить и выбраться. Не важно, куда, не важно, что дальше. Возможно, иногда погибают от этого «что дальше», перестают бороться, теряют звериную жажду выкарабкаться. Не в этот раз!
Капитан осыпал осьминогов ударами ног, изворачивался змеей. Веслом протыкал склизкую массу, метя в мелкие глаза спрутов. Сталкивал щупальца, подныривая под ними, заставляя заплестись, запутаться при попытке схватить его, унести в темную пучину. Не сейчас! Не его!
Он балансировал на плоту, не позволяя опрокинуться этому единственному залогу спасения среди бескрайних просторов чуждой стихии. Чуждой, но такой манящей, захватывающей. Когда-то он очень любил море, когда-то очень давно. Потом утратил и эту страсть, не разбираясь, осталось ли хоть что-то, что он любит. Может, он уже давно все ненавидит – и себя, и жизнь. Но на плоту продолжал с остервенением сражаться.
Спруты все атаковали, давили друг друга. Насчитывалось уже около десяти существ, целая стая колышущимся гигантским студнем с длинными отростками.
Сварт все не сбавлял скорость, пытаясь достать хотя бы еще нескольких врагов острым концом весла. Мелькали разноцветными призраками головоногие чудовища. Меньше их не становилось, выныривали только новые, а мышцы и легкие человека от непрекращающейся борьбы уже горели огнем. Это значило, что поединок тянулся неимоверно долго. Капитан мог сражаться без устали не меньше часа, не сбавляя скорости, не теряя изящества отточенной техники боя. Но обычно его верными помощниками были сабли, а не разваливающееся в руках весло.
Внезапно уже одно из щупалец подкосило ноги, отчего Сварт едва не упал в воду. Пронзила слишком яркая картина, как его тело поглощает этот неразборчивый мерзкий студень, растворяя понемногу кости, смешивая кровь с водой до полного исчезновения. И ощущение ужаса от этого зрелища заставило забыть о любой боли. Тяга к жизни подкинула, сберегла от опасного удара, приказала если и умереть, то только в борьбе.
А над головой вился, как лес из лиан, полог множества бескостных конечностей. Они оплетали несчастный плот и хотели раскрошить в пыль. Непрекращающееся противостояние Сварта их пока сдерживало, но спруты только прибывали.
– Твари! Да сколько же вас! – кричал капитан, нанося удары.
Его повалили навзничь. Выставленное вперед весло сдерживало атаки жадного клюва. Спрут тянулся и мечтал достать желанную добычу. Сварт сопротивлялся из последних сил, бесполезная деревяшка в его руке трещала и рисковала сломаться в любой момент. Не хватало сабель. Хотя и они бы не помогли отбить атаку такого количества морских чудовищ.
Очевидно, из этих морей никто не выбирался живым не только из-за Сциллы и Харибды. Об этих местах не слагали
