как ненасытный вдох, поглотила последние силы. Тишина обрушилась неотвратимо.
Глава II. Знак бесконечности
«Умный человек видит перед собой неизмеримую
область возможного, глупец же считает
возможным только то, что есть»
Ф.Ларошфуко
Из-под наполовину отдернутых занавесок лукаво и задорно выглядывал огненный венец. Благодатно лились золотые лучи, разгоняя мрак, и комната поражала своим красивым убранством: она была усеяна дарами весны – нежным миртом, зелеными ветвями ели, благоухающими розами. Дивный аромат незримо витал в воздухе спальни; спать было так сладко, что только звонкие трели птиц, доносившиеся из открытого окна, разбудили Аврору. Она приоткрыла сонные глаза небесной красоты, и незнакомая обстановка сразу удивила ее. Девушка только приподнялась на локтях, чтобы получше осмотреться, как сбоку раздался мягкий женский голос:
– О, госпожа! Вы проснулись уже! Клувиена – имя мое. Хозяин приказал заботиться о вас и дать знать, когда очнетесь. Со вчерашнего дня беспробудным сном вы жили до этой минуты! Я так рада, что вы улыбаетесь!
Аврора и в самом деле улыбалась: приятное щебетание Клувиены, женщины хрупкой, как веточка березы, с глазами невинными, как у дитя, развеселило ее. Патрицианка мало что успела понять из этого приветствия, но всякие тревоги и беспокойство улетели безвозвратно.
– А я – Аврора, дочь сенатора Валерия Татия Цетега. Где я и как сюда попала? Помню юношу со странными глазами, а дальше… – как она ни старалась, ничего не могла припомнить.
– «Юноша со странными глазами», как вы выразились, – захихикала Клувиена, – это и есть хозяин дома, где вы находитесь, Сильвинус Домиций Карлескан. Этот дом год тому назад купил ему отец – Лукреций Домиций Карлескан, видный сенатор: вы наверняка слышали это имя из уст отца…
Они еще поболтали немного, а после служанка сказала:
– Одевайтесь тогда, не спеша. Вы имеете обыкновение сами наряжаться или вам помочь? Сами?.. Хорошо. Тут ваша одежда, – с этими словами она открыла кипарисный ларец, стоявший возле кровати, – а я пойду, обрадую хозяина: он заждался вашего пробуждения – спрашивал каждые полчаса!
Не прошло и десяти минут, как Аврора разрешила войти. Сильвинус до этой поры не знал о ней ничего, и, как только вошел, мигом приступил к расспросам. Впрочем, делал он это с такой обходительностью и заботой, что Аврора не могла упрекнуть его в любопытстве или навязчивости. У них не возникло затруднений с беседой: то общее, что было в каждом, сделало разговор непринужденным и по-дружески приятным.
– Ты, как будто пытаешься у меня что-то узнать, – просто и весело заметила девушка.
– Правда, скрывать не стану, – сознался он. – Да я и сам не понимаю, что? Когда бы только удалось разгадать искусную загадку, ведь глазом вижу ее тень! Но ловко перебегает та, ускользая, и я остаюсь с пустыми руками и отрешенным умом. А став иноверцем,
