находила – всегда откладывала. И потом отдавала, даже не читая. Сейчас тоже собиралась отложить бумажку в ящик стола. Но взглянула совершенно случайно и опешила. На листочке значилось единственное слово:
– НЕНАВИЖУ!!!
Почерк точно принадлежал Ирине Андреевне. Ее аккуратную вязь ни с чем не спутаешь.
Митрофанова вздохнула, понимающе улыбнулась. Лукавит, оказывается, читательница! Не слишком ей легко дается быть ученой на побегушках. Что ж! Не самый плохой способ выбрала – сбросить напряжение, снять стресс.
Пусть работу свою ненавидит, зато приезжает в библиотеку на машине. И съездить за границу может себе позволить.
– Сегодня в десять будь дома, – велел с утра отец.
– Зачем еще? – скривился Юрик Гречишников.
– Будут гости. Сыграешь им что-нибудь. Аккомпаниатора с собой привези. Я заплачу.
– Пап, слушай! Ну, надоело! – заворчал сын. – Что я тебе – обезьяна ученая?
Но папаню не прошибешь, только хмыкнул:
– Обезьяны в ночных клубах кокс нюхают. А ты у меня, наоборот – гордость. Подающий надежды музыкант.
Юрик вздохнул. Спасибо, конечно, отцу, что верит в него. Что помогает – устраивает приглашения на настоящие концерты, оплачивает лучших педагогов, купил хороший инструмент, выделил в доме специальную комнату для репетиций – с шикарной акустикой. Но много и неприятного от родителя исходило. То решает папочка, что сын обязательно должен диссертацию защитить. То гостей его развлекай, как сегодня.
Но спорить с магнатом Гречишниковым не решался никто. И уж тем более – его собственный сын.
– «Времена года» Вивальди сыграю, – покорно кивнул Юрик. – Тебя устроит?
Полуянова в последнее время стала раздражать родная редакция – безумно.
То они, видишь ли, возьмутся Сталина воспевать, а для него усатый был и оставался тираном и кровавым душегубом. То оппозицию, и без того чахлую, кинутся изводить, а Дима считал, в речах протестующих много разумного имелось. Да и по большому счету пресса, полагал журналист, всегда, по самому своему предназначению, должна противовесом власти быть, а не дуть с ней в одну дуду. Быть той самой щукой, чтобы караси – чиновники разных масштабов – не дремали. И не дело для газетчиков гладить начальству кормящую руку. И тем паче лизать ее.
Это были разногласия, можно сказать, эстетические, как Андрей Донатович Синявский некогда выразился. Однако потихоньку эстетика, сперва незаметно, а затем все более ощутимо Полуянову в его повседневной работе мешать стала. Вот зацепил Дима, к примеру, грустную историю. Потом раскопал, дошел до сути, в настоящую бомбу превратил, и…
События случились в областном центре К*** неподалеку от Москвы, в нечерноземной полосе, и начинались они для наших времен очень даже тривиально: молодой человек на «Лексусе» последней модели сбил на пешеходном переходе женщину сорока восьми лет. Юноша по имени Камынин Святослав, девятнадцати лет от
