писателей, живших в других странах. Первым в этом списке следует назвать лауреата Нобелевской премии по литературе за 1978 год Исаака Башевиса Зингера, писавшего на идиш и прожившего больше половины жизни в США. В основе его творчества – мотивы фантастические, иррациональные, мистические. Зингер много писал для детей, и, отвечая на вопрос, почему он выбирает именно эту аудиторию, писатель сказал: «Ведь дети верят еще в Бога… ангелов, чертей, ведьм, домовых…»[30] Фантастический гротеск, аллегория, иносказание важны для лауреатов Нобелевской премии Сола Бэллоу (1976) и Элиаса Канетти (1981), относимых – соответственно – к американской и австрийской литературам, а также для таких выдающихся еврейских прозаиков прошлого века, как Франц Кафка и Станислав Лем, родившихся – соответственно – в Чехии (входившей в состав Австро-Венгерской империи) и в Польше. Культура XX в., в контексте которой следует рассматривать современную фантастическую литературу, была бы существенно обеднена без творческой деятельности философов, психологов, социологов Анри Бергсона, Зигмунда Фрейда, Эриха Фромма, Клода Леви-Стросса и, конечно же, Альберта Эйнштейна и Норберта Винера. Не вызывает сомнения, что различное гражданство каждого из них не отменяет факта их общей этнической принадлежности к еврейской нации.
Равным образом фантастика XX в. немыслима без творчества таких американских писателей – евреев по происхождению, как Айзек Азимов, Роберт Блох, Генри Каттнер, Сирил Корнбладт, Роберт Силверберг, Норман Спинред, Уильям Тэнн, Харлан Эллисон. Нельзя забывать также о столь значительном еврейском писателе середины столетия, как Мордехай Рошвальд, жившем долгое время в США. Известность Рошвальду принес роман «Седьмой уровень» (1958), который принято относить к традиции антиутопии (действие происходит в будущем, в противоатомном убежище, разделенном на десять уровней-этажей и снабженном лифтами, которые двигаются только вниз). Однако, по мнению Даниэля Клугера, на самом деле в романе в качестве научно-фантастической идеи используются «некоторые фундаментальные положения еврейской ре-лигиозной мистики»[31]. Как считает Клугер, роман – иллюстрация каббалистического термина «погружение в Меркаву»: в Меркаву (нематериальный мир) не восходят, а погружаются, то есть – опускаются, к тому же десять уровней-этажей романа символизируют десять сфирот. Прочтенный таким образом, роман представляет собой «не мрачную технократическую фантазию о гибели человечества, но еврейскую религиозно-мистическую утопию о странствованиях человеческой души в нематериальном мире»[32].
Вообще число писателей еврейского происхождения в фантастике США велико – наверное, аналогичное явление можно наблюдать только в русской/советской НФ. Об этом надо сказать подробнее, имея в виду значение представителей русской алии в современной культуре Израиля (и его фантастики). Известно, что в годы Советской власти еврейская тема находилась под запретом, и все, что могло иметь к
Там же. С. 468.
Клугер Д. Возможна ли еврейская фэнтези?//Вести (Иерусалим).-1998.-2 апреля.-С.38.
Там же. С. 38.
