бы не плакало. А тут ещё вдобавок и слепое. Как откажешь? На входе в магазин перед нами вырос красномордый охранник, чем-то похожий на аптекаршу, которая махала (помните?) несуществующей инструкцией. Охранник такой же твердолобый оказался.
– Извините, – сказал, – с собакой нельзя!
– Это поводырь, – пояснила Елизавета Максимовна. – С этой собакой можно.
– Ничего не знаю, – набычился охранник, – поводырь, не поводырь, с собакой нельзя.
– Да что ж это такое! – возмутилась наша бабулька. – Закон, что ли, для вас не писан?
– Мне ваши законы не нужны, – ответил охранник, – у меня есть инструкция от руководства. Всё.
Я вот не пойму. Люди, вы без инструкций вообще жить не можете?
– Миленький. – Елизавета Максимовна, видимо, пыталась разжалобить этого тяжелоатлета. – Да пойми же ты. Мальчик ничего не видит. Собака – это его глаза. Понимаешь?
Эх, Елизавета Максимовна, внимательно посмотри на эту рожу. Разве он что-то может понять?
– Мать, – сказал охранник, – ты хочешь, чтобы меня с работы уволили?
– Не хочу, милый, но…
– Всё, – охранник выставил вперёд ладонь, – не уговаривайте. Вон столбик, привяжите свои глаза к нему, а я присмотрю.
Сам-то хоть понял, что сказал, дубина? Свои глаза привяжи. Это ж надо такое ляпнуть. «Привяжите свои глаза». Ни сесть ни встать.
– Как вам не стыдно! – вспылила Елизавета Максимовна.
– А вы кем мальчику доводитесь? – пропустив мимо ушей возглас отчаяния, спросил охранник.
– Это мой внук, – гордо ответила старушка.
– Ну так сами и проводите пацана. Чего вы меня тут стыдите?
Бабушка, поняв, что говорить дальше бесполезно, подвела нас с Сашкой к этому треклятому столбику и стала привязывать меня.
– Прости, Триша, прости нас, родненький. Ну ты видишь, что творится…
Да я и не обижаюсь, бабуля, всё понимаю. Идите вы уже в свой магазин да возвращайтесь поскорее, а то я тут на солнце в курочку гриль превращусь.
Смотритель нашёлся. Как только Елизавета Максимовна с Шуриком исчезли в пасти этого супермаркета, охранник тут же куда-то пропал. Сижу, жмурюсь на солнышке. Припекает. И тут, взвизгнув тормозами, напротив меня останавливается синяя «пятёрка». Из неё выходят два бугая и приближаются ко мне. Один, озираясь по сторонам, говорит другому:
– Братан, ты знаешь, сколько такая собака стоит?
Негодяй, думаю я, такие собаки не продаются.
– А что это у неё за красный крест? – спрашивает второй и показывает пальцем на мою эмблему.
– Так это же поводырь, для слепых, учёная собака, – отвечает первый. – Прикинь, скока на ней бабла можно рубануть? Ну-ка, открывай багажник.
Второй рванул к машине, а первый вынул нож, перерезал мой поводок и схватил меня в охапку. Я и охнуть не успел, как над моей головой захлопнулась
