надо, – не оборачиваясь, она выпустила струю дыма. – Скройся, не мешай релаксу.
Я пошел прочь.
Больше здесь делать было нечего.
2
Во времена прежних поколений студенты только учились и веселились.
Кое-кто – например, Андрей – веселился и сейчас, у него имелись условия. Я веселился мало, на веселье не хватало сил.
У Андрея были нормальные родители, у меня – такие, что не хотелось говорить.
Я, конечно, и при них бы не голодал и ходил не в сланцах с вьетнамского рынка, но минимального уровня благ недоставало.
Последние два года – на третьем и четвертом курсах университета – я работал.
Точнее, служил приходящим компьютерщиком в небольшой сети ресторанов «Русская пицца».
Работа давала возможность не чувствовать себя отбросом, но высасывала силы, поскольку при всем прочем мне приходилось учиться.
Учился я по-настоящему – не только потому, что не имел денег на покупку оценок. Прежде всего я хотел овладеть специальностью, мечтал в будущем жить лучше, чем в настоящем.
Сегодняшний вечер выпал свободным от суеты, что само по себе являлось редкостью.
Спустившись во двор, я отпер свою грязно-баклажановую «семерку» и открыл все четыре двери.
Сейчас стоило радоваться, что Вера отказалась от предложения подвезти в общежитие номер семь.
Машина была инжекторной, но в салоне воняло бензином хуже, чем в карбюраторной «копейке». С наступлением тепла каждая поездка стала требовать предварительного проветривания. Нормальная девушка – будь хоть трижды деревенской – в ней бы просто умерла.
Убогий автомобиль принадлежал отцу, но он ездил мало: только в сад, а на работу добирался общественным транспортом.
Несмотря на редкие поездки, «семерка» постоянно ломалась. У моего родителя руки были вставлены не тем концом и не в то место, а я умел все, занимался ремонтом.
В прошлом году, в очередной раз восстановив систему зажигания, я отжал машину себе.
Отец практически не сопротивлялся. Поступив в университет, я отказался ездить с родителями в сад, старшая сестра отсекла их притязания еще раньше, когда окончила мединститут. Мать умерила огородный пыл, а ездить на грядки один отец мог и на электричке.
Мне машина была гораздо нужнее. Без нее мне не хватало бы времени на «Русскую пиццу».
Но старая «семерка» даже в моих руках рассыпалась на глазах.
Сейчас двигатель стал время от времени «троить», ни в одном сервисе не могли найти причину, выдвигали варианты: от засорившихся форсунок до сбоя в блоке управления – и говорили, что разберутся, лишь когда он заглохнет насовсем.
Но машина еще заводилась и ездила, срок не настал.
Ожидая, пока из салона выветрится вонь, я сел на скамейку.
В кармане ожил телефон.
Взглянув на дисплей, я нажал «горячий» значок.
Вызов сбросился, абоненту ушло автоматическое СМС с лаконичным текстом:
