до Днепра, – добавил я с уверенностью.
Горбатов все-таки сомневался. Соблазн был большой – продолжать наступление без задержки, пока враг отступает. Но я-то знал, чем все это закончится – бессмысленными огромными потерями.
И тут появился Мехлис, он куда-то спешил, но, увидев нас остановился.
– Товарищ Горбатов, меня срочно вызывают в Москву! Вы назначили полковника Ведерникова на корпус? Отличный командир, его часть, не смотря на потери, первая прорвалась, к нашим окруженцам. Я хочу внести предложение о присвоении товарищу Ведерникову звания генерал-майора и героя Советского Союза. Ну, так что там насчет назначения? – Мехлис ждал ответа.
– Но, – Горбатов замялся, – вот командир корпуса. Я не могу снять его с должности. Не за что и, кроме того, его назначал сам товарищ Сталин.
Горбатов указал на меня. Я постарался выглядеть бодрым и веселым, а что рука перебинтована, так это так, царапинка.
Мехлис посмотрел на меня. Я выдержал его взгляд. Казалось представитель ставки, готов был сам добить меня, этим взглядом.
– Хорошо, что вы чувствуете себя нормально и готовы, не смотря на ранение, продолжать нести службу, – сказал Мехлис мне, направляясь к машине. Потом обратился к Горбатову: – Я слышал в вашей армии в результате бомбежки, погиб командир дивизии Шорохов. Так вот, назначьте на эту должность Ведерникова.
Эмка уехала. Я же в бессилии опустился на ступеньки. Мне было плохо, голова кружилась, все свои силы я потратил, чтобы не свалиться при Мехлисе.
Горбатов обеспокоено, глянул на меня и спросил:
– С тобой точно все нормально? – И сделал заключение. – Понятно, опять из госпиталя сбежал.
Я не успел ничего сказать. Прямо напротив нас остановился ЗИС с крытым кузовом, на брезенте которого, красовался красный крест.
– Вот вы где, голубчик! – с этим возгласом из кабины выскочила Ксения Михайловна, и, оправив форменную юбку, направилась к нам.
– Что, плохо? – А я предупреждала, с такой потерей крови лежать и лежать надо! Вы посмотрите на него! – Это было, уже обращение к Горбатову. – На нем лица нет!
– А что там? – ляпнул, я. И тут же пожалел об этом.
– Сказала бы я, да не при генерале будет сказано! – Ксения Михайловна грозно посмотрела на меня.
– Говорите, я разрешаю, – промолвил я.
Горбатов рассмеялся. Подполковник медицинской службы строго посмотрела уже на него. И тот моментально стих.
– Сейчас рядом со мной один генерал, и один больной, – сказала женщина. – И этот больной сейчас поедет со мной!
– Не могу, – сказал я, все же поднявшись со ступенек. – Поверьте, Ксения, если я сделаю это сейчас, то у вас пациентов окажется больше, чем вам бы хотелось.
– Все так серьезно? – подполковник взглянула на командарма.
Генерал-полковник только кивнул головой.
– Ясно, тогда я приставлю к вам Людочку, будете под постоянным присмотром! И во всем слушаться ее!
Она
