снег. Странно видеть в городском смоге, асфальте и камне мягко падающие крупные снежинки. Пересечение двух разный миров. Казалось, что только эти феечки, каждая, желали мне добра, мой сынишка спит сейчас детским сном, со мной рядом сидит мужчина, который… как же он ко мне относится?
В любовь я всё же пока не могла поверить. Но я знала точно, что без него этот мир пуст, он – моё спасение, всеми силами старалась прогнать эту уверенность, загнать себя в страх. Постоянный страх боли…
Мы прощались у подъезда:
– Спасибо за вечер, всё было замечательно.
Снег падал на его тёмные волосы и меховой воротник, делая похожим на красивого актера какого-нибудь фильма. Словно мы с ним в кино, а реальная жизнь недосягаемо далека.
Тёплой рукой он ласкал моё лицо, я решилась на поцелуй не сразу.
По мне разливалось тепло, как целебное снадобье. Сердце билось, разгоняя его.
– Увидимся, – попрощалась я.
– Я позвоню завтра. – Его улыбка не казалась мне фальшивой.
Я влетела в подъезд, паря над ступеньками. Осознание того, что жизнь вовсе не кончена, а ещё только может начаться придавало мне уверенности. В конце концов, мне всего 25. Всего.
Зачем я думаю об этом? Чем слаще миг счастья, тем солонее слёзы в горькие часы его конца. Жить настоящим, как раньше? Нет, теперь я просто обязана думать о будущем, ведь у меня малютка сын, который пропадет без меня.
– Всё так плохо? – Выгнула бровь Марлен, когда я вошла.
– Всё прекрасно…
– Опять боишься.
– Не переставала.
На этот раз Марлен не стала ни вздыхать, ни ёрничать. Помогла мне расстегнуть узкое платье, тихо прокралась со мной к столу, на котором стояла тарелка и кружка для меня.
– Я поесть приготовила. – Указала она на блюдо.
Приглядевшись, я поняла, что это было: сарделька, нарезанная пятаками, посыпанная тёртым сыром, расплавившимся от жара микроволновой печи, скорее всего. Так готовила Марлен.
Сева, свернувшись в клубочек, спал под одеялом. Так и хотелось подлететь к нему, обнять, потискать, как котёнка. Мой маленький котёнок.
– Как время провели? – Спросила я.
– Скучать не дал. – Улыбнулась Марлен. – Ты ешь, я пойду, выйду, а то всё некогда, – достала она из сумочки сигареты и зажигалку.
Когда входная дверь хлопнула, я заглянула в холодильник: от запеканки, приготовленной мною перед тем, как уйти, осталось больше половины. Облегченно вздохнула: Севу кормили нормальной едой.
Выслушав мой рассказ, Марлен качала головой:
– Какой же твой Серёжа паршивец. Чужого не надо, но своё не отдам.
– Собственник и эгоист. Марлен, я не понимаю себя. Как я могла ошибиться?
– Смазливая внешность, вот как. Тебе простые парни не нравятся.
– Как бы с Гришей не ошибиться.
– Ты мне только что говорила, что он не такой, как этот…
Мы затихли, так как зашевелился Сева.
