а бедра. Если уложить все правильно, ты перестанешь напоминать Пизанскую башню.
– Мне не…
Я переношу вес тела на другую ногу и слегка наклоняюсь вперед, едва-едва удерживая тело и не давая ему превратиться в лавину. Черт бы его побрал.
Медленная улыбка Леннона меня бесит. На нем черные, непроглядные очки, поэтому глаз его я видеть не могу, что бесит меня еще больше. Почему он вообще со мной заговорил? Разве вчера я не сказала ему, что ненавижу?
– Что у тебя там? – спрашивает он. – Золотые бруски?
– Телескоп.
– Ты засунула в рюкзак Нэнси Грейс Роман?
Тот факт, что он это помнит, повергает меня в шок.
– Да нет, я взяла с собой портативный.
– Вот оно что. Как бы там ни было, ты уложила его неправильно.
– И я должна поверить тебе только потому, что ты такой эксперт в укладывании рюкзаков? – раздраженно бросаю я.
Он опирается руками о капот за спиной, откидывается назад и подставляет солнцу лицо:
– По правде говоря, я действительно в этом деле эксперт.
– С каких это пор?
– Да уже сто лет. Когда мне было тринадцать, я отправился с мамами в поход по Европе.
Ах да, я совсем забыла.
– Но там вы жили в хостелах.
– В палаточных лагерях тоже.
Верно.
– Плюс три раза в этом году. Три? Погоди, а может, четыре? – говорит он, обращаясь не столько ко мне, сколько к себе, потом слегка пожимает плечами: – Один раз можно не считать, но тем не менее.
– Ты в этом году ездил в Европу? – удивленно спрашиваю я.
– Да нет, ходил в поход здесь, в Калифорнии. Родители подарили мне на Рождество абонемент на посещение заповедника, а на весенние каникулы взяли в Долину Смерти, где мы разбили лагерь. Я даже прошел курс выживания среди дикой природы.
Чушь какая-то. Это совсем не Леннон. Парень, которого я знала, не любил бывать на свежем воздухе. Да, конечно, большую часть времени мы действительно проводили на улице, вместе гуляя, но это ведь было в городе.
Не успеваю я толком разобраться с этой переменой в Ленноне, превращающемся для меня в Мистера Тайну, как он продолжает.
– Если хочешь, могу помочь тебе упаковать рюкзак по новой, – говорит он, все так же глядя на небо, где в сторону залива плывут белесые шлейфы утреннего тумана – серебристыми полосами на фоне яркой синевы.
Чтобы Леннон Макензи прикасался руками к моим личным вещам? Ну нет, не думаю, дружок.
– Спасибо, не надо.
Лямки рюкзака соскальзывают по рукам, и вот он уже опять на земле.
Затем, в попытке заткнуть ему глотку, я добавляю:
– За мной с минуты на минуту заедут.
– Ну да, я как раз только что получил сообщение. Чего-чего? Нет, погодите, одну-единственную паршивую секунду.
Советы
