аботы над романом и подсчитал, сколько «промчалось дней»:
1823 год, 9 мая. Кишинев.
1830 год, 25 сентября. Болдино.
_________________________
7 лет, 4 месяца, 17 дней.
Этот подсчет он сделал в Болдино 26 сентября 1830 г.[2] По записанному тогда же плану, роман должен был состоять из девяти глав[3]. Восьмой было «Странствие», то есть путешествие Онегина. Через год, передумав давать его полностью, Пушкин последнюю главу (первоначально девятую) переименовал в восьмую и написал письмо Онегина к Татьяне. Под ним он поставил дату:
5 октября 1831 года. Царское Cело.
Это последняя дата, отмеченная самим Пушкиным в работе над ЕО. Получается, он писал его даже не семь, а почти восемь с половиной лет – гораздо дольше, чем любое другое из своих сочинений, да и потом, готовя роман к печати, еще делал некоторые поправки.
Публиковался ЕО по главам, отдельными книжками. Первая глава вышла в феврале 1825 г., вторая – в октябре 1826 г., третья – в октябре 1827 г., четвертая и пятая (в одной книжке) – в феврале 1828 г., шестая – в марте того же 1828 г., седьмая – в марте 1830 г., восьмая – в январе 1832 г. На обложке издания восьмой главы было напечатано: «Последняя глава Евгения Онегина».
Первое полное издание ЕО появилось в марте 1833 г. Кроме восьми глав в нем были примечания автора и «Отрывки из путешествия Онегина», но посвящение («Не мысля гордый свет забавить…) находилось еще не в начале романа, а среди примечаний. В начало оно было перенесено во втором полном издании ЕО, вышедшем под новый 1837 год (на титуле значилось, что это «издание третие», поскольку первым считался комплект из отдельно опубликованных глав). Это был маленький томик карманного формата, изящная подарочная книжка. Она оказалась последней книгой Пушкина, вышедшей при его жизни. Он еще успел подержать ее в руках и подарить некоторым знакомым. Вечером 27 января 1837 г. поэт получил смертельное ранение на дуэли с Дантесом, а 29 января, в 2 часа 45 минут после полуночи, скончался.
Автор в своем романе:
(о некоторых общих особенностях романа «Евгений Онегин»)
ЕО – роман в стихах, уже поэтому он читается иначе, чем другие романы. Иначе он и сочинялся. П.А. Вяземский, которому Пушкин первому сообщил, что пишет «не роман, а роман в стихах»[4], позднее свидетельствовал: «…оэт не имел первоначально преднамеренного плана. Он писал «Онегина» под вдохновениями минуты и под наитием впечатлений, следовавших одно за другим»[5].
П.В. Анненков, автор первой научной биографии Пушкина (1855), заметил, что строфы ЕО порой сочинялись вразбивку и не в той последовательности, в какой они потом разместились в романе, и сделал вывод: «Поэт ‹…› предоставил совершенную свободу вдохновению своему и заключал его в определенную раму уже по соображениям, являвшимся затем. ‹…› Кроме всех других качеств, «Евгений Онегин» есть еще поистине изумительный пример способа создания, противоречащего начальным правилам всякого сочинения. Только необычайная верность взгляда и особенная твердость руки могли при этих условиях довершить первоначальную мысль в таком единстве, в такой полноте и художнической соразмерности. Несмотря на известный перерыв (выпущенную главу) нет признаков насильственного сцепления рассказа в романе, нет места, включенного для механической связи частей его»[6].
ЕО складывался, как мозаика: из строф слагались главы, из глав – сам роман в его окончательном виде. Пушкин изобрел для него специальную «онегинскую строфу»[7] и написал такими строфами практически весь роман, отступив от этого правила только в трех случаях (письмо Татьяны и песня девушек в третьей главе и письмо Онегина – в восьмой). В результате каждая строфа звучит как законченное стихотворение (поэтому редкие «переносы» из одной строфы в другую производят особый художественный эффект; см., например: 3, XXXVIII–XXXIX). Но и составленные из этих строф главы достаточно самостоятельны и могут читаться как отдельные произведения (первые читатели ЕО так и делали: у них, собственно, и не было другого варианта). И это обусловлено уже не только тем, что роман написан в стихах.
ЕО – искусно выстроенный роман (вопреки «способу создания», почему Анненков и выразился, что это «изумительный пример»). Один из использованных в нем композиционных приемов, называемый принципом зеркальной симметрии, просто бросается в глаза. Например, Татьяна пишет любовное письмо и молча выслушивает нотацию Онегина, а потом они меняются ролями; в первой главе Онегин уезжает из Петербурга, а в последней «как дитя» влюбляется в Татьяну, ставшую одной из них… в первой он оставляет любовные похождения и «всех прежде» – «причудниц большого света» (1, XLII), а в последней, «как дитя», влюбляется в Татьяну, ставшую одной из них, и настойчиво ее преследует. И это только самые наглядные
Здесь и далее все точные даты являются датами по старому стилю, т. е. по юлианскому календарю, принятому в России до 1917 г.
По этому плану роман делился на три части (по три главы в каждой), а главы имели названия: 1. Хандра; 2. Поэт; 3. Барышня; 4. Деревня; 5. Имянины; 6. Поединок; 7. Москва; 8. Странствие; 9. Большой свет.
В письме от 4 ноября 1823 г.: «Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах – дьявольская разница. В роде Дон-Жуана – о печати и думать нечего; пишу спустя рукава» («Дон Жуан» – сатирическая поэма Байрона; см. комментарий в наст. изд.).
Вяземский П.А. Мицкевич о Пушкине ‹1873› // Вяземский П.А. Полн. собр. соч.: [В 12 т.]. Т.7. СПб., 1882. С. 319.
Анненков П.В. Материалы для биографии А.С. Пушкина. СПб., 1855. С. 228–230 (Сочинения Пушкина / Издание П.В. Анненкова. Т.1).
В «онегинской строфе» 14 стихов (как в сонете), схема рифмовки AbAbCCddEffEgg.
