квартиры работников детского дома.
Когда-то Вера Алексеевна сама жила здесь – пока не получила отдельное жилье. Прежде это было ветхое здание, но ее стараниями его отремонтировали, и теперь в нем стало уютно и удобно. Три однокомнатные и две двухкомнатные квартиры, большая кухня и санузел, правда, общего пользования, но все в отличном состоянии.
Она вошла в небольшой холл, оклеенный светлыми обоями, остановилась у открытой двери одной из комнат, в которой две женщины мыли окна.
– Ну как дела? – спросила с улыбкой.
– Нормально, уже заканчиваем.
– Славно, славно, – сказала Вера Алексеевна, прошлась по комнате, подняла глаза к потолку.
– Ниночка, – обратилась она к полненькой женщине, стоявшей на стремянке, – завтра привезут мебель: диван, стол со стульями, шкаф. Проследите, пожалуйста, чтобы все расставили. Лукич выдаст занавески и люстру, пусть Сергей все повесит.
– Конечно, Вера Алексеевна, прослежу, не беспокойтесь. Все будет сделано, как надо.
– Спасибо, девочки. В этом году выделяю премию особенно активным работникам, вас обеих уже внесла в список.
– Спасибо, Вера Алексеевна, вот, кстати, к праздникам! – заулыбались женщины.
– Ну, я пошла, мои хорошие, дел еще невпроворот.
– Тут Марьяша снова приходила, – негромко сказала полненькая Нина.
– Правда? – Вера Алексеевна подошла к женщине ближе. – Наверное, вещи забирала?
– Да, она оставляла тут кое-что у соседей. К нам заглянула, жаловалась опять. Говорит, жить теперь негде.
– Ну как это негде? Это неправда! Тетка у нее одна в трехкомнатной, это всем известно! – возмутилась Вера Алексеевна. – Она и так долго прожила здесь, больше пяти лет. Ведь это жилье только для новичков, для тех, кого приглашаем на работу, и кому на первых порах действительно жить негде. Марьяше давно уже пора за ум взяться. Что ж теперь ходить жаловаться? Выставляет меня на каждом углу злодейкой какой-то. Забыла уже, как я ее приняла без опыта работы, сразу после института, жильем обеспечила. Оклад приличный назначила. Ах, да ну это все! Не хочу об этом – давление опять подскочит. Прощайте, девочки, некогда мне, дел еще выше крыши.
Вера Алексеевна вышла во двор, постояла немного на крыльце, пытаясь успокоиться. Разговор о Марьяше расстроил ее. Она не любила быть несправедливой, и сейчас у нее кошки скребли на душе. Ей было жалко Марью Васильевну, которую все называли Марьяшей, – толковую молодую воспитательницу, но по-другому она поступить не могла.
Интересы детского дома были превыше всего. Комната нужна была для человека, на которого Вера Алексеевна возлагала большие надежды.
Месяц назад ее пригласили на конференцию в Москву. Она взяла билет в комфортабельное двухместное купе – она не экономила на дороге, по сути это была
