здесь женщина, удивился он, до ближайшего жилья десятки километров, вокруг лес. Только потом заметил автомобиль на обочине.
Женщина подбежала к его машине, он открыл окно.
– Здравствуйте, вы не подбросите нас до Алексеевки? У нас машина сломалась.
– Доброе утро, Жанна Александровна, – засмеялся Миша, – конечно, подвезу.
– Плетнев! Это вы?!
– Я, Жанна Александровна. Садитесь, а то вон замерзли совсем. Довезу вас до Алексеевки. Я как раз туда еду.
– Ну, кто бы сомневался, – язвительно заметила женщина. – Семен, Семен! – позвала она кого-то из темноты, – ты посмотри! Это Плетнев, представляешь?!
К машине, переваливаясь на коротеньких толстеньких ногах, подошел мужчина. Миша узнал его – это был Решетников, эксперт-криминалист, почти всегда сопровождавший Разумовскую на выездах.
– Ну вот ты скажи, – расстроено заговорила Жанна Александровна, – как они все пронюхивают раньше, чем нам известно становится? Вот откуда вы здесь, Плетнев? – снова наклонилась она к открытому окну. – Отвечайте, откуда вам стало известно, если я сама полчаса назад всего узнала? А потом удивляемся: как оперативные данные попадают в новости? – Жанна Александровна сокрушенно развела руками.
– Ладно, – ворчливо пробасил Решетников, – потом разберемся. Давай к нему в машину, холодно – сил нет. Пусть послужит Родине, раз уж все равно здесь оказался.
– Толик! – крикнул он в темноту, туда, где стояла машина, – а ты жди аварийку. Обещали прямо сейчас приехать!
– Жанна, ты вперед садись, вдвоем мы не уместимся.
Кряхтя и постанывая, толстяк расположился на заднем сиденье, Жанна Александровна села рядом с Михаилом. Миша почувствовал легкий запах духов вперемешку с запахом осеннего холодного утра.
Он улыбнулся: этот нежный женский аромат никак не вязался ни с тем делом, по которому они ехали по темному скользкому шоссе, ни с той профессией, которой посвятила себя эта тоненькая, очень симпатичная женщина.
– Жанна Александровна, вы, наверное, очень замерзли? Там где-то сумка с термосом и бутерброды. Угощайтесь, пожалуйста, кофе горячий, сразу согреетесь.
– Нет, Плетнев, зря стараетесь, – сказала Разумовская, – я взяток не беру.
– Ой, – на заднем сиденье зашевелился Решетников, – а я не такой щепетильный, и с удовольствием угощусь. Мы с Жанной замерзли как черти, пока попутку ловили. И позавтракать я не успел. Ведь мне тоже можно, господин журналист?
– Конечно, можно, Семен Палыч, угощайтесь на здоровье!
Решетников прошуршал бумагой, открыл термос. В салоне сильно запахло кофе.
– М-м-м-м… – погрустнела Жанна Александровна, – что же вы творите, Семен? Потрясаете основы правосудия… Такой запах – я просто не выдерживаю!
– А ты
