реагировали с закономерно-нездоровым юмором: «так-так, ну и у кого там приступ шизофрении?!»
На нас со Степой в основном никто не обращал внимания, словно мы были невидимками, только в одном месте раздраженно заорали, что у них интим и потребовали убираться вон. Видимых проявлений интима мы не обнаружили, но хамить не стали и убрались.
В шикарно оборудованном спортзале Степа немного задержался. Ему очень понравились манекены для Вин Чун, и он спросил: если хозяин такой добрый, что дает всем подряд почитать книги из своей библиотеки… а манекен напрокат он не даст? Ненадолго, лет этак на пять – семь…
Шутка показалась мне забавной, и я живенько в ней поучаствовал: один экземпляр в нашем бункере будет смотреться сиротливо, так что надо просить весь деревянный уголок с манекенами, ибо в нем все устроено по фэнь-шую, гармонично и правильно, можно сказать, в ансамбле.
Доктор совершенно серьезно ответил, что весь уголок – это, наверное, перебор, а вот насчет одного манекена можно спросить. Хозяин человек не жадный, может подарить.
– Ух ты… В таком случае, может, он мне пару раритетов из библиотеки подарит? – оживился я.
– Может, и подарит, – рассеянно кивнул доктор. – Эти книги все равно никто не читает, они здесь не более чем антураж…
Библиотека в самом деле оказалась весьма впечатляющей, но похозяйничать в ней нам так и не удалось.
Дело в том, что библиотека здесь, как это ни странно звучит – всего лишь огромная приемная при кабинете хозяина. То есть другого входа нет, чтобы попасть в кабинет, нужно пройти через библиотеку.
На симметричных диванчиках по обеим сторонам от двери кабинета сидели крепенькие книголюбы в хорошо шитых костюмах (без значка в петлице) и со служебным выражением следили за каждым нашим движением. Чуть поодаль, у окна, Домовитый с каким-то густо-кудрявым типом вполголоса вели беседу. Вид у обоих был озабоченный и совсем непраздничный. Наш шеф нервно теребил платок, а кудряш регулярно поглядывал на дверь кабинета, словно бы ожидая приглашения войти.
– Быстрые вы мои, – недовольно пробурчал Домовитый, увидев нас. – Я позову, когда надо будет…
И тут же сделал замысловатое движение глазами: сначала показал на дверь кабинета, затем плавно перевел взгляд на выход.
Я шефа знаю достаточно хорошо, так что, опуская все тонкости и нюансы, сразу перевожу на рабоче-крестьянский: «зря приперлись, не до вас, убирайтесь вон».
Мы дисциплинированно развернулись и покинули библиотеку.
Не повезло, однако.
– Мой просчет, – признался доктор. – Мог бы сообразить, что кабинет занят…
* * *
Дабы разнообразить впечатления, в зал с печальным оркестром мы возвращались по другому маршруту: через БПК и оранжерею.
БПК (банно-прачечный комбинат) доктор обозвал тутошнюю сауну с бассейном, а оранжерею, учитывая размеры и обилие стекла, с полным правом
