хотя ровным счетом ничего смешного во всем этом не было. Странно, что подобная мысль ни разу не приходила ей в голову. Ведь ее второе имя было Франческа. О боже, да тут с кем угодно могла случиться истерика. Действительно, кто больше всего может подойти матери, как не человек в сутане?! – Да как же это с вами произошло?
– Нет, – сказал Фрэнсис. – Мне бы очень хотелось быть твоим отцом, Лина, но, увы, это не так.
Лина облегченно вздохнула. Он не был ее отцом, не прятался все эти годы, как презренный трус, слава богу, он не из тех мужчин, которые боятся признать собственное отцовство. А значит, он по-прежнему может оставаться ее другом, кем-то вроде дяди, которого в действительности у Лины никогда не было. Ей сразу вспомнилось множество случаев, когда отец Фрэнсис оказывался рядом и помогал ей: промывал расцарапанную коленку, например, или они вместе играли в «Конфетную страну», или ходили куда-нибудь обедать вдвоем, как ходила бы Лина со своим отцом. Она шагнула в сторону отца Фрэнсиса, не сводя глаз с его лица. Слезы смущения навернулись ей на глаза, но Лина не сдерживала их.
– Но вы знаете, кто он, так ведь? Вы наверняка знаете!
Лицо Фрэнсиса побледнело. Он взглянул на Мадлен, ища поддержки.
– Мэд… – начал было он.
– Не спрашивайте ее! – Слезы текли по щекам Лины. Она схватила Фрэнсиса за руку, крепко сжала. – Пожалуйста…
– Фрэнсис тебе не скажет, Лина, – усталым голосом произнесла мать. Но Лина уже сама прочитала ответ в светло-голубых глазах Фрэнсиса. Да, он любит ее мать. Он любит и Лину, но против желания матери ни за что не пойдет. Он просто не в состоянии причинить ей хоть малейшее огорчение.
Внезапно Лину ослепила ярость. Да как вообще мать смеет скрывать от нее это?! Как у нее наглости хватает?
Она стремительно обернулась в сторону матери:
– Говори!
Мать коснулась своей холодной как лед ладонью щеки дочери.
– Что ж, давай поговорим об этом, раз уж тебе так хочется. Но только не в таком тоне, это никуда не годится.
Лина резко отбросила руку матери.
– Я не желаю ни о чем говорить. Я только хочу услышать его имя! – Голос ее срывался, слезы текли по лицу. – Ты всегда только и делаешь, что говоришь со мной, и меня тошнит от твоих разговоров. Мне обрыдло чувствовать себя не такой, как все! – Она гневно смотрела на мать, ничего не видя от слез и не зная, куда деваться от стыда.
– Мне очень жаль, детка, я и не знала, что для тебя это так важно. – Голос матери перешел в шепот. – Мне, конечно же, следовало рассказать тебе все давным-давно.
Лина тряхнула мать за плечо. Панический страх вытеснил из души все чувства, осталось лишь неистовое желание услышать наконец ответ на свой вопрос.
– Отвечай же!
– Твой отец не хотел… – Мадлен, грустно улыбаясь, взглянула на Фрэнсиса. – Господи, как же трудно говорить об этом, а ведь столько лет прошло…
У Лины внутри все похолодело. Она как будто предчувствовала ответ матери. Ей
