зевнула.
Помню, я заозиралась на других детей, думая: «Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть ей кто-нибудь крикнет: «Скука»!»
Все те пять дней, что я ходила в сад, я не проронила ни звука, и не имела никакого желания что-то менять.
Но за эти пять дней я услышала от взрослых больше вранья, чем за всю прежнюю жизнь, – то нас уверяли, что по ночам в группе наводят порядок добрые феи, то рассказывали какие-то безумные вещи о том, что положено иметь наготове на случай землетрясения, – и потому была уже на грани.
И вот когда воспитательница обратилась ко мне:
– Что ты почувствовала, когда мы читали книгу, Ива? – я ответила прямо:
– Мне совершенно не понравилось. От Земли до Луны триста восемьдесят четыре тысячи километров, поэтому Луна не услышит никакого «баю-баюшки». У кроликов не бывает домов. И иллюстрации скучноватые.
Я прикусила нижнюю губу и почувствовала во рту металлический привкус крови.
– Но больше всего мне не нравится, когда вы нам читаете, потому что вы заставляете нас лежать на полу – а там микробы, и мы можем заболеть. Вдруг там сальмонелла? Эта бактерия очень опасна, и для детей – в особенности.
В тот день я выучила новое слово: «чокнутая» – так меня называли между собой дети.
Когда за мной приехала мама, я сидела на площадке за мусорным контейнером и плакала.
Той осенью меня отвели к консультанту по вопросам обучения. Мне дали разные тесты, а потом родителям пришло письмо.
Я его прочла.
В нем было сказано, что я «высокоодаренный ребенок».
А остальные люди тогда какие – «низкоодаренные»?
Или «среднеодаренные»?
Или просто «одаренные»? Что, если любые ярлыки – зло? Ярлыкам место на бутылках с чистящим средством.
Просто мне кажется, что нельзя думать, будто все люди устроены одинаково.
В каждом человеке намешано столько всего разного, что двух одинаковых людей быть не может.
Все мы – мешанина генов. Все далеки от идеала.
Если верить миссис Грейс В. Мирман – консультанту, к которому меня водили, – родителям «высокоодаренных» детей труднее всего сделать так, чтобы их ребенок был все время чем-то занят и заинтересован.
По-моему, она не права.
Мне интересно почти все.
Я могу подолгу наблюдать за струями воды из поли-валки на газоне. Я могу долго, очень долго сидеть над микроскопом.
Самым трудным для моих родителей было другое – найти тех, кто не прочь дружить с таким человеком, как я.
Так у нас и появился сад.
Мама с папой сказали, что хотели сделать мою жизнь насыщенней. Впрочем, по-моему, кое-что было очевидно с самого начала.
Растения не отвечают, даже если с ними заговоришь.
Глава 3
И вот мы всей семьей принялись огородничать. На фотографиях, где мы впервые едем за семенами
