служба испытывала большой недостаток в людях, и этим летом на станции Риверсайд, в полумиле на север от нашего дома, никого не было. Я мог звонить на эту станцию целыми днями и не дождаться ответа, пока случайный патруль пожарной службы не заглянет туда.
После полудня, пока я продолжал ковырять бусинки, которых у меня уже было больше сотни, зазвонил телефон, я поспешил внутрь и снял трубку.
– Привет! – сказал я.
– Привет! Это ты, Джордж? У тебя все в порядке? – услышал я голос моей сестры Ханны, и как же рад был я его услышать!
– Все хорошо, – ответил я. – Но как ты добиралась до телефона? На Риверсайде появился новый наблюдатель?
– Нет. Я влезла через окно. Мы с мамой беспокоимся о тебе и хотим знать, как ты там себя чувствуешь, а полном одиночестве. Расскажи нам все!
Я на мгновение заколебался. Стоит ли говорить им о фигуре, которую заметил в сумерках рядом с хижиной? Нет. Мои проблемы я должен был решать сам. Я ответил, что у меня все лучше всех и рассказал о своих находках. Я рассказал и о том, как нашел стену и пещеру и сказал, что мне очень нужны веревка и свечи, чтобы попасть туда. Ханна очень заволновалась и стала спрашивать меня о пещере – где она находится и как выглядит. Наконец она сказала, что у меня должно быть все, что мне нужно; она сама все мне привезет и поможет исследовать пещеру. Я должен ждать ее в полдень на следующий день. Когда она это сказала, я понял, что веревка и свечи у меня будут. Ханна была из тех девушек, что всегда выполняют свои обещания. Хоть она и была двумя годами моложе меня, верхом ездила лучше многих из нас, и выдержки у нее было с избытком.
Весь остаток дня я пребывал в прекрасном настроении, думая о том, что мог бы найти в пещере. В шесть часов я позвонил и сообщил о том, что никаких признаков пожаров не видно, после чего отправился в хижину. Когда я приближался к ней, беспокойство вернулось ко мне. Я сошел с тропы и сделал крюк, пробравшись через ели к северному краю поляны, и там осмотрелся. Перед дверью прыгала серая сойка, на коньке крыши сидел бурундук и ел что-то, что держал в передних лапках. Все это уверило меня в том, что здесь все в порядке. Я пересек поляну, открыл дверь, вошел и осмотрелся. Все выглядело точно так же, как я это оставил. Я взял ведро и спустился к роднику за водой, а потом закончил заделывать стены хижины. В некоторых местах все еще оставались щели, но, когда я снаружи замажу их глиной, все будет хорошо. Я выкопал рядом с хижиной ямку, наполнил ее глиной, которую нашел у родника, и налил туда немного воды. Размешав глину, чтобы она стала липкой, я горсть за горстью залепил щели в южной стене, и, когда я закончил эту работу, у меня оставалось еще время на то, чтобы приготовить ужин, пока не стемнеет. Я не хотел зажигать свет в хижине, пока ее стены не сделают меня невидимыми от глаз ночных бродяг.
Я умылся, развел в печке огонь и стал думать, чем бы мне хотелось поужинать. Ломоть ветчины, вареный картофель, хлеб с маслом и джем – решил я, открыл сундук и стал
