юмора… истинным, глубинным. У вас прекрасные волосы… Вы сокровище, Лизавета, вы сами не знаете, какое вы чудо! Я завидую вашему мужчине. Честное слово!
– Спасибо, Йоханн Томасович, – отвечаю я скромно. Это у нас такая игра. Ритуал, дружеский треп после рабочего дня. Он вроде как приволакивается за мной, я вроде кокетничаю в ответ и не очень верю. Он настаивает, я продолжаю кокетничать, и так далее. Беда в том, что я… неопасна. Я умна, у меня есть чувство юмора, я все понимаю правильно. Я свой парень. Шефиня Иллария, например, хищная женщина. Заместитель Йоханна Аэлита – глупая. Йоханн называет Аэлиту генетической ошибкой. Секретарша Илларии Нюся – вредная баба. Регина Чумарова, наша законодательница мод, вздорная дама. Я же – свой парень. Парень!
– Выходите за меня, Лизавета! – говорит вдруг Йоханн.
Я воззряюсь на него – так далеко мой начальник еще не заходил. Он смотрит на меня вполне трезво и настороженно. И впрямь не шутит.
– Я подумаю, – отвечаю осторожно.
– Только имейте в виду, – предупреждает он, – я продолжаю пить и курить. Пил, пью и пить буду. И курить. Никаких дамских штучек насчет бросить, понятно?
Я вздыхаю с облегчением – шутит. И говорю:
– Тогда даже не знаю, Йоханн Томасович… Точно не бросите?
– И не надейтесь! – отвечает он твердо, мотая в воздухе указательным пальцем. – Не брошу.
Мы треплемся в таком духе до восьми. Ровно в восемь Йоханн удаляется, поцеловав мне руку на прощанье. Я берусь за очередное письмо, стараясь не смотреть на телефон, хотя крохотные молоточки внутри головы деловито стучат, отсчитывая время.
Восемь пятнадцать. Никак не могу сосредоточиться. Читаю письма по второму кругу.
«Дорогая Катюша, а что бы ты сделала на моем месте?» Что бы я сделала на ее месте? Я не знаю, что делать на своем. Но бодро отстукиваю ответ: «Дорогая Лена, я внимательно прочитала твое письмо. Я понимаю твою обиду, но… поверь мне, ничего страшного не произошло. Твой парень совершил ошибку, с кем не бывает. Прояви великодушие и прости его. Только слабые не прощают…»
Резкий звонок телефона застает меня врасплох, и я вздрагиваю. Бросаю взгляд на часы – половина девятого. Ровно. Помедлив секунду, беру трубку. «Лиза, Элизабет, Бетси и Бесс…» – говорит знакомый мужской голос, и слова эти звучат как пароль. Голос низкий, теплый, ласковый, как у… был когда-то такой американский певец – Пэт Бун, гудел-мурлыкал басом свои песенки, и мурашки точно так же бежали у слушательниц вдоль позвоночника…
– Да, – бормочу я в трубку внезапно осевшим голосом. – Да…
Глава 2
Возвращение
Павел Максимов позвонил в знакомую дверь. Ничего не изменилось за долгих восемь лет – так же глухо тренькнуло в глубине квартиры, только вместо легких быстрых шагов Оли раздались шаркающие, тяжелые и незнакомые. Некоторое время его изучали через глазок, потом дверь распахнулась. Постаревший и какой-то облезлый Юра стоял на пороге, всматриваясь близорукими глазами в гостя. Круглый животик, плешь на макушке, затрапезная
