детям, мамаша, сосредоточься. Надо еды в дорогу старшему сыну, он вечером уезжает на сборы.
– Килограмм свиных сарделек, пирожки с картошкой, четыре штуки, две шоколадки «Вдохновение» и десятипроцентные сливки – великолепный продуктовый набор.
– Не бери эти сардельки, – таинственно шепчут у меня за спиной. Вздрогнув, смотрю через плечо. Николай, муж соседки Людочки. Немного смущаюсь: выкушав напитков от горя на праздновании Нового года, я отплясывала «Русскую» на лестничной площадке, при этом задорно напевала: «Ни-кол-лай-да-вай-за-ку-рим, Ни-кол-лай-да-вай-за-ку-рим!..» По-моему, он слышал. Как и весь подъезд, впрочем.
– Не бери эти сардельки, – еще тише выговаривает сосед. – Ты думаешь, что? Когда траванешься соевым говном, с тобой рядом его производитель стоять будет, в полном составе, вместе с главным бухгалтером?
Я озадаченно молчу.
– Девушка, не надо вот этого! – уже громко командует Николай продавщице в голубом фартучке с оборочками.
Девушка быстро снимает вполне привлекательные пухлые сардельки с весов и умещает обратно в гигантский холодильник.
– Ненавижу колбасу, – опять переходит на шепот Николай. Продавщица вздрагивает всем телом.
Я кладу в сумку сливки с пирожками и прочее, выходим на улицу. Уже светло. Обрывки хлопушек, петард, серпантиновая лапша и разноцветные плевки конфетти напоминают о Новом годе и новом счастье. Задрав черный хвост, невдалеке прогуливается кошка, на ней очень быстро тает снег.
– Как отработали в праздники? – интересуюсь я состоянием дел «Иноходца».
– Да в праздники-то отлично, – вздыхает Николай, – именно-именно… В Рождество у нас медсестры гуляли, целый коллектив. Такие девочки, понимаешь ли! Белые халаты, розовые пижамки!..
– Погоди, – удивляюсь я, – белые халаты? Они в униформе, что ли, праздновали?
– У них там все непросто, – объясняет Николай, поддавая носком зимних ботинок кусок льда. – Они концерт целый показывали… Из своей жизни… Переодевались в сортире. А что? У меня в сортире с полу есть можно, я подчиненным сразу объясняю, что они реально неправы, если не убирают там каждые двадцать минут… Дело не в этом. Проблемы у меня. Сейчас расскажу. Кстати…
Николай ладонью снимает снег с непокрытой головы.
– Коктейль я новый сочинил, – горделиво говорит, – из шампанского, водки и взбитых яиц… «Конь дал галоп» назвал. Красиво, по-моему.
Захожу во двор, вижу массивный черный автомобиль у подъезда. Придерживаюсь за дубленый рукав Николая, смотрю под ноги, обнаруживаю небольшую горку монет. Нагибаюсь рассмотреть: верная примета, если находишь монету, лежащую «решкой», это к счастью. Пятидесятикопейки глумливо подмигивают мне с земли сразу четырьмя орлиными головами. Чего-то такого я и ожидала.
Он стоит рядом с машиной.
Прощаюсь с Николаем, объясняя ему, что хочу еще подышать и покурить.
