личностью, причем кое-что приходило мне в голову и раньше, а о чем-то я даже не задумывалась. Что такое сознание? Как мы видим цвета? Почему мы что-то забываем? Что такое сексуальное влечение? Где зарождаются эмоции? Я все еще помню впечатляющую фигуру моего преподавателя, похожего на Дамблдора, – Роберта Клека, шагающего вниз и вверх по проходам нашей аудитории и задающего вопросы типа: «Правда ли, что высокие люди добиваются в жизни большего, чем низкие?» После драматической паузы следовало: «Ну так что?» – и я отчаянно думала, напрягая все свои извилины. (Это действительно так.)
Я тонула в книгах, украшая их закладками, оставляя пометки, ставя восклицательные знаки и звездочки почти на каждой странице. На одной из отмеченных страниц речь шла об обучении обезьян языку жестов, и во время чтения я поняла: психологические исследования – это то, за что люди действительно получают деньги, этим действительно можно зарабатывать. Я захотела стать таким человеком.
В 1999 году я решила осуществить свою мечту. Я переехала в Сомервилл, штат Массачусетс, чтобы начать учебу по докторской программе в области социальной психологии в Гарвардском университете. Обучение по программе (ранее ее курировал Департамент социальных отношений) проходило в самой настоящей башне из слоновой кости – шестнадцатиэтажный белокаменный маяк в океане поведенческой науки под названием «Уильям Джеймс Холл»; это здание возвышалось над всеми другими в Кембридже. Свое имя башня получила от учредителя департамента, которого также считают основателем современной психологии. Среди его студентов были Теодор Рузвельт и Гертруда Стайн. Джеймс был первым из многих видных психологов, работающих в Гарварде; среди других можно отметить Б. Ф. Скиннера и Тимоти Лири, лидера исследований влияния психоделических веществ, прежде всего ЛСД, на человека, которые он проводил в 1960-е годы, во времена контркультурных движений. Не все «дети Гарварда» прославили свое имя благими исследованиями. Например, Генри Мюррей, в 1950–1960-е годы проводил серию унизительных экспериментов, чтобы изучить реакцию человека под влиянием стресса на допросах (по некоторым версиям, его исследования спонсировало ЦРУ). В числе двадцати двух студентов Гарварда, которые добровольно согласились стать «подопытными» Мюррея, был Тед Казински, рассылавший взрывчатку по почте выбранным жертвам.
Однако все это происходило задолго до того, как я приступила к своей выпускной работе. Мне помогали два консультанта, Налини Амба-ди и Дэниел Вегнер, оба были крупными специалистами в сфере социальной психологии.
Вегнер, не лишенный тщеславия, претендовал на славу, и он был способен ее добиться оригинальностью своих идей. Например, одна из них сыграла важную роль в моем понимании если не самого альтруизма, то хотя бы того факта, почему альтруистов так сложно понять остальным и почему мы склонны ставить их в психологические рамки, которые как раз уводят нас от сути их реального опыта и личностей.
Со своим
