и укрепления своей силы. Хуже, что ты не смотришь на несколько шагов вперед. Кто будет за тебя это делать?
Я молчал. Не спешила продолжать беседу и Алчита.
– Пришел за одним, а поговорили обо всем, – сделал я вывод по поводу беседы.
– На самом деле вопрос Ювитии сейчас не самый важный. Это ты мне можешь сказать, что думаешь об Эдарте и его окружении. За эти стены, – Алчита сделала жест рукой, указывая на дом, – информация не выйдет. Я не советую тебе, кроме Адама, может, Киитла, до отъезда вообще распространяться о своих симпатиях и антипатиях.
– Во что элты превращаются? – вырвалось у меня тогда.
– Наступают другие времена. Необходимо действовать выверено и осмотрительнее, думать о том, на кого посмотреть и что сказать. Так еще десять лет назад не жили. Придется всем учиться. Но ныне – далеко не самые худшие времена даже для Тулплеи.
– Предвидишь для элтов Тулплеи еще более трудные времена?
Алчита промолчала, предлагая найти мне самому ответ на этот вопрос. Мы какое-то время еще поговорили, а потом разошлись. Несмотря на то, что никакой конкретики мне не было сказано, я почувствовал облегчение. Последние сомнения, бывшие у меня тогда по поводу поездки, рассеялись. Я даже по дороге домой почти запел одну из давних песен, которую слышал от матери.
Ювития, слегка хмурясь, встретила меня на выходе из дома. Расспрашивать, где я был, не стала, понимая, что я ей не отвечу, как она на то рассчитывает. Всмотревшись в меня, жена усмехнулась и сделала вывод:
– Как я вижу, все уже решено. Так?
– Неточно установлен лишь день отъезда.
– Без меня все равно ты не уедешь. О детях подумай, – сказала Ювития и демонстративно ушла в дом.
«Опять я виноват, – мелькнула мысль. – Что бы ни сделал, везде не прав. Почему так получается?»
Я пошел в дом вслед за Ювитией, размышляя о превратностях судьбы. Многое еще предстояло сделать до отъезда. В школьных мастерских я тогда каждый день почти до вечера готовился, предполагая, что меня ожидает теплый прием на месте. Так, по крайней мере, явствовало из информации о положении дел в Тулплее, которую имели учителя школы. Я не обольщался по поводу предстоящей командировки по обмену опытом. Все равно на месте кроме меня самого мне бы никто не помог, а только бы мешали. В этом меня еще раз убедил Киитл. Как-то в беседе, глядя на меня, паадх заявил:
– На месте сразу же попадешь в паутину замысла, который против тебя или кого угодно другого уже сплетен. Поэтому ты должен быть готов действовать, как никто и никогда еще не действовал.
– За себя я спокоен, но жена…
– Забота мужа, – сразу же дополнил меня Киитл. – С Ювитией я уже беседовал.
– И что?
– А ты не догадываешься? Ювия четко высказала мне, правда почти в вежливой форме, что думает обо мне. Я едва ли не ее враг. Вот как бывает.
– Задание, конечно, странноватое.
– Еще
