бугай Воронин и с ходу уронил первый же попавшийся ему на пути стул.
– Гоша! – позвал его Чепешев.
Воронин покрутил головой, нашел глазами Стаса и, смущенно подобрав плечи, как будто от этого он перестанет быть слоном в посудной лавке, почесал к нему за столик.
– Здорово! – задористо сказал он и протянул Стасу руку. – Сколько лет, сколько зим! И какими же это судьбами ты в наши края?
Стас привстал, ответил на рукопожатие и вяло пробубнил:
– Привет, Гош! Ты не поверишь – маюсь от безделья.
Гоша вытаращил глаза и усмехнулся:
– И правда, смешная шутка…
– Да не шучу я! – рассмеялся Стас. – Второй день в отпуске, а кажется, что целую вечность!
– Так вот в чем дело! – хитро улыбнулся тот. – А я-то думаю – с какого такого перепуга меня Герыч позвал?.. – он покрутил в руках меню, возмущенно покачал головой и витиевато выругался. – Чашка кофе как моя зарплата, мать их!
– Ну что?! Тогда, может, по одной по такому случаю? Ты как? – Стас вопросительно посмотрел на своего старого товарища и многообещающе прищелкнул пальцами по подбородку.
– Не-е! Я-то не в отпуске, – отрицательно замотал головой Гоша. – Да и потом – дорого!
– Об этом не беспокойся, – сразу успокоил его Стас и подозвал официанта. – Считай, что это моя простава за хроническое отсутствие.
Гоша скривил физиономию и помялся:
– Умеешь ты найти правильные слова… Ну, если так…
– Так, так! – заверил Герыч. – Давай, вспомним старые времена!
Вокруг царила расслабляющая атмосфера: раскованная публика, ни на кого не обращающая никакого внимания молодежь, люди постарше. И у каждого свои дела. Кто шарит в интернете, кто, с заткнутыми наушниками ушами, отстраненно витает в замкнутом музыкальном пространстве, а кто просто попивает свой кофе и глазеет по сторонам.
Чепешев повернул голову и (это надо же!) в дальнем правом углу все за тем же самым столиком, что и тогда, в дни его милицейской молодости, заметил странную фигуру странной женщины. Она всегда казалась ему не то гадалкой, не то экстрасенсом. Несколько раз они даже общались. И это тоже был странный опыт. И еще фамилия у нее была какая-то… Соответствующая… А, вот! – Трещева!
Теперь она выглядела несколько иначе, но все равно угадывались ее снисходительная полуулыбка, полуухмылка, строгий проницательный взгляд и руки с длинными, как у пианистки, пальцами.
Стас почувствовал на себе изучающий взгляд Воронина и повернулся к нему:
– А что, Клавдия Петровна и поныне на своем посту? Не сдулась еще?
– Не забыл, значит, – словно в подтверждение своих мыслей сказал Воронин.
– Такую неординарную личность трудно забыть.
– Это правда. Ее-то пост не нам с тобой чета. Недавно, кстати, сильно мне помогла. Про Ковалевские выкрутасы слышал? – Стас кивнул. –
