послал Йоринга в ручку ржавой кочерги, потому как опасность опасностью, а жуть жутью, и добавил, что если страж тут самый храбрый, то пусть и слушает мертвяков сам. Илидор во время этого спора чуть морщился, потому что спорщики заглушали голоса призраков.
– Тьфу ты, – разобрал он слова пожилого, который презрительно кривил толстые губы. – Сколько слухов ходило про Ардинг, никто знать не понял, что там случилось, как так вышло, что город наполовину заполнился трупами, причем небитыми, а наполовину опустел. А выходит, целый город обосрался от ночных кошмаров! Да вашу кочергу!
Иган протиснулась между Йорингом и Эблоном, подошла к Илидору, тронула его за рукав.
– Значит, с тобой в подземьях безопасно? – спросила она, глядя на него очень серьезными карими глазами.
Дракон под напором чрезмерного доверия отступил на шаг и выставил перед собой ладони:
– Ничего подобного! Со мной тут тоже может случиться всякое, да хоть камень на голову свалиться! Горы меняются, что там дальше, во что они превратились в глубине – я даже не представляю, ведь…
– Это точно, – немедленно влез Эблон. – Там такая гадость творится, такое странное бывает – ух! Грядовые воители говорили, кое-где в глубине есть целые поля из камней, покрытых слизью, и то ли дело они исторгают из себя всяких поганых тварей. И кое-где лава стала красной и такой горячей, что даже близко не подойти! И еще призраки машин носятся по призракам городов и продолжают биться там с призраками драконов! И воители говорят, это всё змееглазые устроили, когда уходили, чтобы мы не очень-то радова…
Он осекся и захлопнул рот, громко клацнув зубами.
– Ничего мы не устроили! – возмутился Илидор. – Горы меняются не по своей воле, а потому что их равновесие нарушено! Ваши машины его и нарушили, когда прогнали отсюда драконов, вот потому теперь в глубине подземий появляются вредители и паразиты, растут странные вещи, меняется суть самих гор. Старшие драконы не желали этого, они боялись, что так будет, и так сделалось!
Илидор снова развернулся на носках, сделал вираж вокруг обломка каменной стены, едва не задев призраков, которые уже вовсю орали друг на друга.
– Рано или поздно, – голос Илидора стал громким, мощным и страстным, наполнил весь гигантский зал, встревожил потеки каменных слез на потолке, – рано или поздно эти новые странные вещи противопоставят себя вам! Так же, как вы противопоставили себя драконам!
Гномы задирали головы, всерьез опасаясь, что сейчас потеки камней начнут срываться на их головы. Эблон отступал от Илидора, пока не запнулся об обломок каменной стены и едва не рухнул навзничь.
– Пока что их мало, – грохотал дракон, – и они слишком слабы, чтобы бросить вызов всем вам, но они уже стали частью гор! А вы – вы не победили навсегда, никто не побеждает навсегда, кроме тех, кто вечен!
Высказавшись, дракон как ни в чем не бывало снова обернулся к призракам, а эхо его слов еще долго путалось под куполом и звучало в ушах
