и дело он поднимал голову и спрашивал:
– Нет, ты соображаешь, что делаешь? Дракон возвращается в горы Такарона, сам возвращается, да еще сует свою дурную башку прямо в Гимбл!
Или:
– Как я могу верить дракону? Я же гном! Я гном! Считаешь, если спас меня, так это что-то меняет, да?
И еще:
– Как ты себе это представляешь: я просто прихожу к вратам Гимбла и говорю, что вернулся с драконом?
А потом:
– Только Югрунн Слышатель вправе решать, может ли чужак пройти в Гимбл! Тем более – такой чужак! Ты думаешь, я могу вот так взять и потребовать встречи с королём?!
Илидор напевал и жмурился солнцу. Горный ветер пах вековой пылью, горькими травами и водой в глубине скал, а из недр подпевали драгоценные камни, заставляя кровь бурлить еще сильнее. У дракона было совершенно восхитительное настроение.
С каменного уступка, покрытого толстым слоем мха, была хорошо видна торговая площадь перед Гимблом: здесь гномы-вершинники торговали с приехавшими издалека эльфскими и человеческими торговцами. Временами, преодолев неблизкую дорогу и медленную выпускную систему, сюда же выбирались за покупками и глотком воздуха люди и эльфы из посольств, работающих в Гимбле: далеко не всё, чего они желали и к чему привыкли, водилось под землей, а уж солнечного света там и подавно отродясь не было.
Площадь была устроена на естественной арене среди серых скал. Небольшими плоскими камнями выложили круги, разграничивающие отдельные прилавки, лавочки и секции: здесь вершинники продают драгоценности, дальше – всякие детали из стали, тут оружейные лавочки, вот сюда люди привозят вяленое мясо, зерно и сушеную рыбу, а там эльфы торгуют саженцами, тонкими кожами, яркими тканями. Сюда, на уступок, не долетали ни гомон, ни запахи, и оттого площадь казалась чуточку ненастоящей.
Справа от нее, в конце самой широкой дороги, виднеется загон для лошадок, неподалеку грудятся телеги и возки, площадь заливает солнечный свет, нависают над ней в удивлении скальные обломки, а дальше, еще дальше, отделенные от всего этого оживления совершенно пустым пролетом дороги, хмурятся врата Гимбла. По виду – вырезанные из того же серого горного камня, украшенные резьбой, стальными оковками и гигантскими, наверняка декоративными замками. К воротам, вырезанным в скале, ведут три широкие ступени, и на верхней виднеются фигурки стражников, едва ли не мельче дверных замков.
Илидор едва удостоил взглядом врата, зато бурлящую площадь оглядывал с большим воодушевлением, всматривался в какие-то вещи или в торговцев – не понять. То улыбка озаряла его лицо, то в удивлённом «О-о!» округлялся рот, пару раз Илидор покачал головой, словно не мог поверить чему-то из увиденного. Золотые глаза его сверкали под солнцем, как начищенные монетки, на высоких скулах пылал румянец, дракон слегка подался вперед, будто готовый спрыгнуть с уступка туда, в удивительное и бурлящее, и крылья его плаща едва заметно трепетали, улавливая
