вечность, – только и ответил он.
– Нет, – согласился Илидор, – мы не бессмертные. Но всё равно у нас очень много, очень-очень много времени в запасе – достаточно, чтобы дождаться, пока эльфы Донкернаса исчезнут, как исчезают все, живущие кратко. Некоторые драконы все-таки сбегали, но без голоса становились просто людьми, а эльфы очень упорно охотятся за теми, кто их обманул, так что…
– Но ты не стал человеком навсегда, хотя сбежал, – проявил наблюдательность гном.
– Точно, – Илидор улыбнулся солнцу, потом рассмеялся, а потом его смех перешел в неостановимый хохот, и гном расхохотался вместе с ним – невозможно оставаться серьезным, когда дракон вот так заливается, даже если сам ты ничего веселого не видишь.
Они смеялись и смеялись, не в силах уняться, и казалось, будто их голоса докатились уже до самого подножия горы и сорвали торговлю на площади, потому как теперь там тоже все хохочут и не могут остановиться. Уже дышать становилось трудно, и животы сводило, но Илидор и Конхард смеялись и смеялись, запрокидывая головы, утирая слезы, колотя ладонями по ляжкам.
– Ф-фух, – в конце концов всхлипнул в последний раз гном и отер глаза, с трудом переводя дух. – И чего веселого-то?
– Ничего, – согласился Илидор, и они снова расхохотались, но уже потише.
– Словом, ты такой весь из себя особенный, – отдуваясь, заключил Конхард. – Никто тебе не указ, даже старшие драконы.
– Точно, – с удовольствием подтвердил Илидор. – Я особенный.
Конхард смотрел на него, ожидая продолжения, но дракон молчал. Гном почесал подбородок и принялся думать. Можно было, конечно, спросить, но Илидор этого явно ждал, хотя и не смотрел на Конхарда, а смотрел в небо, жмурился и напевал.
Гном принялся ворошить в памяти всё, что знал про изгнание драконов из подземья. Конечно, векописцы про это много говорили, но они всегда что-нибудь говорят, да и кто ж слушает этих запыленных занудников? Никто их не любит, говоря по правде, поскольку каждый праздник, любая добрая всегимблская пьянка, каждый большой поход во глубины подземья начинается с бубнежа векописцев. Кто-нибудь из них, в чистеньких белых одежках, выпирается, значит, на Громкий Камень перед другими гномами и давай бухтеть: откуда пошли истоки этой славной традиции или чего там еще, что происходило в это время пропасть лет назад, кто кого встретил, кто кому чего сказал, как это отразилось в векописях, бу-бу-бу, гу-гу-гу. Конечно же, векописцы очень много занудничали и про изгнание драконов, благодаря которому теперь все мы, могучие гномы, имеем в своем распоряжении весь Гимбл и здоровенный кусок гор Такарона, а если там, в глубине, еще больше осталось потерянных городов и вообще творится не пойми что, так это тут ни при чем.
И, конечно, векописцы частенько вспоминали про данные драконами Слова, это верно, как и то, что славный Югрунн ведет род от короля Ёрта Слышателя, который во время той войны командовал победоносной гномской армией и который услышал драконью клятву. Сами-то по себе
