Одина Тор поднялся с места и поднес Руфину чашу, искусно сделанную из человеческого черепа. Патрикий осушил ее, не задумываясь. Его слегка удивил вкус напитка, но он почти сразу сообразил, что сварен этот напиток, скорее всего, из меда.
– Прими этот перстень Бальдура Доброго, путник, – торжественно произнес Тор, – и помни, что отныне ты посвящен в тайны наших богов. Доблестному мужу – слава, отступнику – смерть.
Мистерия была окончена. Боги покинули пещеру, а Руфин остался стоять, с интересом разглядывая стены и потолок огромного помещения. У него не было сомнений, что он находится в храме готских богов, а удивляло его только то, что жрецы построили свое святилище на чужой земле. Появления Алатея патрикий ждал, а потому не испугался, когда тяжелая рука рекса легла ему на плечо.
– Идем, посвященный, – торжественно произнес Алатей. – Дротты ждут тебя.
Руфину ничего другого не оставалось, как подчиниться. Алатей провел его по узким переходам в помещение, довольно просторное, но все же уступающее размерами главному залу. Здесь патрикия поджидали трое старцев. Не исключено, что это были те самые люди, которые изображали богов в недавней мистерии, во всяком случае, они знали, с кем имеют дело.
– Мы шли к этой земле многие годы, римлянин, – торжественно начал один из дроттов, старший по возрасту, если судить по его белой бороде. – Именно здесь находится Великая Свитьод. Именно отсюда бог Один увел наших предков на север. Но он завещал нам вернуться, и мы вернулись, дабы владеть землей, которая нас породила.
– Я понимаю, – кивнул Руфин и, повинуясь жесту жреца, присел к столу.
– Та земля, где ныне живут русколаны, тоже принадлежала нашим пращурам, и мы не можем оставить ее чужим. Мы долго и упорно воевали с теми, кого считали своими врагами, пока бог Один не указал нам другой путь. Ведь русколаны – это те же ваны, с которыми Один сначала воевал, а потом породнился. Он взял богиню ванов, прекрасную Фрею, и возлег с нею на ложе. И их брак стал залогом процветания как готов, так и ванов. Ты понял, патрикий, о чем я веду речь?
– Не совсем, – смущенно откашлялся Руфин. – Я понял только, что рекс Герман Амал идет путем Одина, когда берет в жены дочь князя Русколании Коловрата. И что их брак станет залогом единства всех окрестных племен. Но в таком случае что же тебя смущает, почтенный старец?
– Отступник Вульфила считает, что браки заключаются на небесах, – продолжал все тем же бесцветным голосом дротт, – но мы полагаем, что дух и плоть неразделимы. И отказ от плотской связи – это оскорбление богов.
Руфин удивленно покосился на Алатея, ибо никак не мог взять в толк, чего же хотят от него дротты. А хотели они от него чего-то очень важного, иначе не смотрели бы на заезжего патрикия с таким напряжением, словно именно от него зависело благополучие Готии и окрестных земель.
– Ты гость, – продолжал старый дротт. – Твой род не уступает в знатности роду Амалов. Тебе нет нужды лгать. И наконец, ты
