ты уверен, высокородный, что квестор Евсевий и префект Константинополя Цезарий участвуют в мятеже? – спросил Набидий у гостя, скромно сидящего у стола с опустевшим кубком в руке.
Гермоген был еще относительно молод – ему совсем недавно исполнилось сорок лет, – полон сил и уверенности в себе. Той самой уверенности, которой так не хватало Набидию, прожившему на этом свете уже почти шестьдесят лет и много чего повидавшему за это время. В том числе и головокружительных падений.
– Какое это имеет значение, префект? – скривил губы в презрительной усмешке Гермоген. – Если не участвуют, так сочувствуют. Считай, что они попали в этот список по личной просьбе магистра Петрония.
– Ну да, конечно, – с готовностью закивал Набидий облысевшей головой, слишком большой для его тщедушного тела. – Просто император может не согласиться.
– С чем не согласиться? – строго глянул на префекта претория Гермоген.
– С арестом столь высокопоставленных лиц, – поморщился Набидий.
– Ты забываешь, сиятельный, что эти лица – заговорщики, – зло ощерился Гермоген. – Если они будут убиты во время подавления мятежа, то никому, в том числе и императору, в голову не придет усомниться в их виновности.
Набидий тяжело вздохнул и вновь вернулся к списку. Конечно, Гермоген перестарался, и многие из тех, кого он записал в потенциальные мятежники, знать не знали ни о каком заговоре, но тут уж ничего не поделаешь. В большом деле не без малых издержек.
– Ты уверен, что у нас достаточно сил?
– Не изволь беспокоиться, сиятельный Набидий, – усмехнулся комит. – Кроме городских легионеров, оставленных Валентом для обороны Константинополя, у нас под рукой еще и фракийцы Юлиана. Да и среди пехотинцев Фронелия немало людей, преданных императору.
– Так, может быть, нам следует арестовать Прокопия, разоружить легионеров Фронелия и тем самым пресечь мятеж в самом зародыше? – неуверенно предложил Набидий.
– Да ты в своем уме, сиятельный префект?! – возмутился Гермоген. – Нам даже Прокопию пока что нечего поставить в вину, а уж о Фронелии вообще речи не идет. Комит – верный солдат императора, его легионеры – испытанные во многих битвах бойцы, а ты, Набидий, потребуешь от них сложить оружие. Но тогда мятежником объявят не Прокопия, а тебя.
От такой перспективы Набидия даже в холодный пот бросило. Собственная робость едва не сыграла с префектом претория злую шутку. Прав Гермоген – решительность и еще раз решительность.
– На какое время заговорщики назначили свое выступление? – спросил Набидий.
– Завтра ночью Прокопий прибудет в казармы у Анастасьевых бань, облаченный как император, и обратится с речью к легионерам Фронелия. Его будут сопровождать все участники заговора. Мы стянем к казармам все имеющиеся у нас силы и обрушимся на мятежников в самый удобный момент.
– Но ведь комита Юлия нет в городе?
– Мы
