на своём, когда смещались смысловые акценты, тут за редактором оставалось решающее слово.
Мне отлично помнился случай в памятном октябре 93-его, когда бравый Бастьен, вернувшись к утру из Останкино, внёс такую лихую коррективу в Ройтеровские новости, что «Навигатор» закрыли бы назавтра, вместе с газетой «День», не вмешайся я самым решительным образом. И объясняйся потом, что австралиец Бастьен убеждённый розовый радикал в политике, кроме того, что убеждённый голубой гей по жизни. Кто бы, скажите на милость, стал вникать в оттенки его мировоззрения? В октябре, в ночь вооруженного противостояния у нас с Бастьеном вышел прелюбопытный скандал. Я громко упрекала его за коммунистические пристрастия, он в ответ обвинял меня в тоталитарных замашках. Всё это происходило под близкие звуки автоматных очередей и грохот проходящих по Москве танков.
Через полгода мелкие несогласия забылись, и мы с Бастьеном трудились в полной гармонии. С его напарницей Пенелопой Бентон работать было легче лёгкого, девушка относилась к делу с полной американской отдачей и стояла на ушах, пытаясь угодить шефу Иннокентию. Безумный наш Кеша трогал некую романтическую струну в заморском девичьем сердце. Бог ей судья, а пути его неисповедимы!
На Татьяну никто не обращал внимания, мало ли народу болтается в редакции в любое время суток. Татьяна в свою очередь сидела тихо, только иногда любопытствовала насчёт деталей, я ей на ходу объясняла. Вроде бы у себя в городе N. девушка служила в газете, ей было интересно.
Отрепетировавши новостной блок до блеска, мы перешли в аппаратную за углом. Татьяна увязалась вслед и уместилась за пультом рядом со мной. Дикторы заперлись вдвоём в тёмной своей кабинке с окном во всю стену, мы обменялись условными жестами и точно в семь утра вылезли в эфир со свежими новостями на английском языке. Звукооператор Надя из студийной команды ассистировала, я занималась кнопками на пульте и почти забыла о наличии Татьяны, тем более, что нацепила наушники, отрезавшие меня от мира внешних звуков.
Так мы вкалывали до большой перемены, в это время на полчаса в эфир шло вещание по БиБиСи. Пенелопа убежала пить кофе, я выскочила покурить в коридор, а Надя пошла за дежурным техником, поскольку одна штучка на пульте стала зловредно западать. Татьяна осталась на месте и теребила выключенное устройство, потом к ней присоединился Бастьен, надо понимать, ему захотелось поболтать по-русски, он всегда пользовался случаем. Находясь в некоем отдалении от места вскоре наступивших событий, я лениво наблюдала, как Бастьен с Татьяной перешли в дикторскую кабину. «Бастьен знакомит гостью с аппаратурой» – подумалось мне. – «Вообще не стоило бы…»
Я не успела додумать почему именно, как музыка в динамиках прервалась хриплым треском и свистом, затем зашелестел вакуум, вкрадчивый сухой звук пустого эфира. Караул! «Кошмар, накладка, Кеша всех уволит!» – меня галопомвнесло в аппаратную, где я успела выдернуть главную втулку, заглушив почти полностью громкий вскрик в эфире.
– Слушайте все! –
