римских граждан, но и местные торговцы, и простые ремесленники, боявшиеся варваров как огня. Викарий Авсоний, возглавлявший гражданскую администрацию Северной Галлии, оказал Наннию большую поддержку, обеспечив легионы продовольствием. К сожалению, ни Авсоний, ни ректор Феон, заправлявший финансовыми делами в провинции, не могли решить всех проблем Нанния, главной из которых была задолженность казны перед легионерами. Магистр пехоты посылал в Медиолан отчаянные письма, но неизменно получал от комита финансов Лаулина вежливый отказ. Причина, в общем, была понятна. Умиротворение готов дорого обошлось императорской казне, и теперь требовалось время, чтобы собрать дополнительные налоги с провинций. К сожалению, в Медиолане, видимо, недооценивали всей сложности возникшей в Британии и Галлии ситуации. Легионеры не желали проливать даром кровь за интересы империи. Дукс Магнум Максим предупреждал в письмах, что не в силах удерживать легионеров от бунта, и умолял устами комита Андрогаста направить в Британию хотя бы часть необходимых денег, чтобы закрыть рот недовольным. Самым скверным было то, что большая часть легионов, называемых британскими, размещалась на севере Галлии, и в случае мятежа легионеры могли без труда захватить Паризий, где находилась ставка магистра Нанния.
– Видимо, нам придется вывести легионы из Британии, – задумчиво проговорил комит Андрогаст, глядя прямо в глаза Нанния. – У империи не хватит средств, чтобы их содержать. В сущности, мы там ничего уже не контролируем. Наши гарнизоны зажаты в укрепленных городках, а на окрестных землях бесчинствуют варвары.
Нанний придерживался того же мнения, но вслух соглашаться с комитом не спешил. Вывод легионов в Галлию тоже потребует немалых средств. Да и вряд ли Грациан согласится вот так просто, практически без боя, отдать варварам целую провинцию.
– К сожалению, здесь в Галлии обстановка не лучше, и если легионерам не заплатят в ближайшие дни, то я не поручусь ни за твою, ни за свою жизнь, магистр Нанний.
Нанний не доверял Андрогасту. Для него не было секретом, что комит предан душой и телом своему родственнику и соплеменнику ругу Меровладу, хоть и лишенному Грацианом едва ли не всех своих постов в империи, но обладающему большим влиянием как среди гражданских, так и среди военных чинов. Увы, реформы, затеянные императором Грацианом по наущению епископа Амвросия, грозили расколоть население империи на два лагеря. Языческие храмы стали закрывать не только в Риме, но и в провинции. А ведь основу армии империи, особенно здесь, в Галлии, составляют отнюдь не христиане. Причем язычники преобладают не только среди простых легионеров, но и среди трибунов. Да и высшие чины империи не настолько прониклись христианским духом, чтобы рисковать жизнью и имуществом ради торжества святой веры.
– Через месяц император Грациан прибудет в Паризий, – сказал Нанний. – Тогда мы и решим все накопившиеся вопросы, комит.
– Месяц мы, пожалуй, продержимся, сиятельный Нанний, – кивнул Андрогаст. – Но
