года назад, – отвечает он, приваливаясь к стене и закрывая глаза. – Она отправила зашифрованное послание лихачам. Мне. Назначила встречу в депо. Я пришел, поскольку было любопытно. Встретил ее. Живую. Это не стало счастливым воссоединением, как ты уже могла понять.
– Почему же она покинула Альтруизм?
– У нее был роман на стороне, – качая головой, поясняет он. – Ничего странного, с тех пор, как мой отец…
Он снова качает головой.
– Ну, скажем так, Маркус обращался с ней ничуть не лучше, чем со мной.
– И… поэтому ты на нее зол? Потому, что она была неверна ему?
– Нет, – очень жестко отвечает он, открывая глаза. – Нет, я зол не поэтому.
Я подхожу к нему осторожно, как к дикому зверю, аккуратно ставя ноги на бетонный пол.
– А почему?
– Она должна была уйти от моего отца, это я понимаю, – говорит он. – Но почему она не подумала о том, чтобы забрать с собой меня?
Я морщусь.
– Она оставила тебя с ним.
Бросила в худшем из кошмаров. Неудивительно, что Тобиас ее ненавидит.
– Ага, – отвечает он, топая ногой. – Именно так.
Я нащупываю его пальцы, и он сплетает их с моими. Понимаю, что задала достаточно вопросов, и не нарушаю молчания. Он заговаривает первым.
– Похоже, что бесфракционников лучше иметь друзьями, чем врагами, – говорит он.
– Возможно. Но какова будет цена этой дружбы? – отвечаю я.
Он качает головой:
– Не представляю. Но, возможно, у нас нет выбора.
Глава 9
Один из бесфракционников разводит огонь, чтобы мы могли разогреть еду. Те, кто хочет поесть, собираются вокруг большой металлической чаши, в которой и развели огонь. Разогревают банки с едой, а потом их передают по кругу, вместе с ложками и вилками, чтобы каждый мог взять по кусочку. Я стараюсь не думать о том, сколько разной заразы может распространяться таким способом, и опускаю ложку в банку с супом.
Эдвард плюхается на землю рядом и принимает у меня жестянку с супом.
– Значит, вы все из Альтруизма, а? – спрашивает он, вылавливая несколько лапшичек и кусок морковки. Засовывает их в рот и передает банку женщине, сидящей слева.
– Были, – уточняю я. – Тобиас и я перешли, сам понимаешь, и…
Внезапно я понимаю – не стоит упоминать о том, что Калеб перешел в Эрудицию.
– А Калеб и Сьюзан – все еще альтруисты, да.
– И он твой брат. Калеб, – говорит он. – Бросила семью, чтобы уйти в Лихачество?
– Ты говоришь, как настоящий правдолюб, – раздраженно отвечаю я. – Не оставишь свое мнение при себе?
– На самом деле сначала он был эрудитом. А не правдолюбом, – замечает Тереза, наклоняясь к нам.
– Ага, я знаю. Я…
– И я тоже, – перебивает она меня. – Но пришлось уйти.
– Что случилось?
– Умишка
