style="font-size:15px;"> – Джине, да, – повторил Робин. – Я передам. Но она все еще замужем.
– Мне это в свое время не помешало.
Мать продолжила бесстрастно раскладывать еду по тарелкам, игнорируя то, что Робин уставился на нее. Он растерялся. Эшли то напрочь отказывалась упоминать о его отце, вплоть до дурацкой принципиальности, например не отвечала, когда Робин спрашивал, где отцовские рабочие дневники, то делала намеки на их бурный роман, будто распутная старшеклассница. Прямо как раньше, до Грейспойнта.
Робин размышлял об этом, забравшись под струи воды в душевой кабинке.
Он вспоминал, какой мама была до аварии. Не стеснялась беседовать о сексе, наоборот, временами загоняла Робина в угол вопросом «по поводу девочек», заговорщически улыбаясь. В шестнадцать он рискнул признаться, на кого у него встает, и мать, мечтавшая о внуках, стойко приняла удар. Успокоила себя тем, что гомосексуальность пройдет. Временное увлечение, помноженное на гиперсексуальность подростка, – так она считала. Ничего не сказала отцу и не контролировала его похождения. Только презервативы в рюкзак подбрасывала. Вот такая у него прогрессивная мамочка!
Юность Робина прошла в стиле типичного гетеросексуала. С одной разницей – время он проводил с парнями, насытился сексом без обязательств. И все шло нормально, пока он не остался у Эшли единственным родным человеком в мире.
«Робин, тебе нужна семья, – повторяла она, – домашний очаг. Найди хорошую девушку, для семьи достаточно уважения».
Или еще: «Что ты будешь делать после моей смерти?»
Ну и, конечно, классика: «У меня одна мечта есть – подержать внука на руках».
В тесной ванной Робин вытерся и переоделся: натянул джинсы на влажные ноги, застегнул белую рубашку, накинул на плечи темно-серый пиджак. В дверь требовательно постучали, прервав его попытки завязать на шее галстук-бабочку. Робин терпеть не мог суеты в ванной. От неожиданности он выронил бабочку на пол, а наклонившись за ней, задел бедром низко расположенный крючок.
– Я сейчас, – крикнул Робин, удержав в себе ругательство.
Он сделал боковой пробор, чтобы темно-каштановые пряди не закрывали лицо. И улыбнулся своему отражению в зеркале.
Из дома Робин выбрался даже позже обычного, вызвал такси, чтобы не терять время в общественном транспорте. Он уселся в авто, открыл браузер на планшете и набрал в поисковой строке «АЭС».
Первая новость принадлежала Блумберг, Робин пробежал ее наискосок, скользя пальцем в нескольких миллиметрах от экрана: «…скорее всего, сработало самодельное взрывное устройство», «…аварийная система стабилизировала бы работу реактора в случае необходимости», «подача электроэнергии в пригород Нью-Йорка происходит в штатном режиме», «…уровень радиации не повышен».
Машина выехала со Стэйтен-Айленд, у Робина снова завибрировал телефон.
– Где тебя носит? – Майк обошелся без приветствия.
– Потерял… свою кредитку.
– Так
