что осели в зоне комфорта прокормившей их без почестей и доблести, лишь чтобы не грешно было выкидывать.
Причал, пристань, что впервые обнажилась перед взором, торговцы щупают кошельки, прикидывают стоимостные значения, норовят утолить взволнованный голод ценностью неведомой, но трюма для них пустые, лишь тростниковое пойло хлюпает, оно контрактом уготовано иным, то горючее, без коего в море не выжить, лишь просторы морские коркой на коже, хруст сапожный и оружие на поясе молвит не роняя ни вести из уст.
Снова бесы стонут под бортом,
Снова черти кривят рыла от собственной скупости,
Хоть не прикидывайся скотом,
Челядь сатанинская везде на след наступит,
Ни сути, ни истины нет в льющемся блуде галопом,
Разговаривать со стеной иль жопой, как с ними,
Лучше рога им поспиливать и пасти заткнуть,
Что не по делу раскинулись, как раскидываются не по делу паскуды.
Остаётся запастись провизией и дальше в путь, эта пристань не манит ни чуть, дрянной берег без причуд.
Вокруг блудливые взоры, все жаждут оторвать свой кусок, поживиться без должной отдачи бытию, словно не особы, а посягательства в оболочках, мерила безумства и безалаберности оковы.
Вы считаете себя привилегированными просто или потому, что вас много? Раздаётся выстрел в воздух. Сторонись от судна! Не вы ли незатейливые оформители голода? Ваши поведенческие повадки даже не нуждаются в пристальном разборе, они целиком соответствуют самым архаичным формам. Было бы не плохо, если это было экспериментом, но это жизнь целых поколений и угробленное цивилизационное будущее. Как с этим считаться, возникает вопрос должно быть? По меньшей мере никак, некак и нечем. Среди вас, так уж точно.
Вот и добрый вечер, только доброты в нём, лишь немая взаимность безучастия бездыханной материи,
Но предстаёт и живая картина,
Кот споймал мышь, тащит в зубах добычу не торопя предвкушение,
Сова, словно тень заслоняет темень небосвода, стараясь не рассеять тишину,
Вот такое визуальное обстоятельство, незамысловатость, но преисполненная явлением неописуемым, сего нигде больше нет, никто не повторит подобные контуры, хотя и повторение не требуется, подобно набор вариаций, в рамках которых достижение выходящее за их пределы исключено, лишь сохранность мер даёт надежду на свершение в грядущем,
Лишь преломляется без малейшей сдержанности, ни скупость, ни щедрость, необъятная размеренность предстающая воспроизведением нечто неизведанного.
Вот и таверна воссияла светом ламп, место где пригреться и переночевать.
Свет, заря, стакан вина на прощание с бодростью,
Чтоб смочить гортань поточным залпом свежести,
Чтоб было что пролепетать влажными губами сну,
Покушение оставляющее след памяти, претензия воображения на завтрашние просторы необъятности, которым предстоит распахнуться к утру,
Самообман
