нет, не застал. Она же с Максом Пашку в медпункт повела, видно, еще не вернулась… – Седой запнулся.
Как-то в середине лета дочь прибежала домой сама не своя: бледная, тяжело дышит и губы трясутся. Он перепугался: не заболела ли? Хотел в медпункт отвезти, а та ни в какую. Настоящую истерику закатила. Так, может, дело не в болезни было, а в Сергеиче? Может, этот старый хрен не только к Катерине, а и к его Юльке подкатывал?! Да за такое…
Седой хмуро взглянул на раскинувшееся на полу тело доктора, словно надеялся получить у него ответ на свой вопрос. Под столом рядом с опрокинутым стулом что-то лежало. Кормщик сделал шаг в сторону, чтобы лучше рассмотреть находку, и застыл на месте, пораженный увиденным. Под столом валялась вышитая Юлькой охотничья рукавица. Когда Седой случайно обнаружил, что Юлька втайне от него вышивает на грубых рабочих рукавицах затейливый узор, то решил, что дочь готовит ему подарок. А та подарила рукавицы Максу. Он тогда еще здорово разозлился на парня, да и на Юльку тоже. И вот одна из этих рукавиц сейчас лежала на полу рядом с трупом. А ведь Юлька могла рассказать Максиму, что Сергеич к ней приставал!
Последняя мысль до дрожи напугала Седого, но он постарался взять себя в руки. Нет, не стал бы Макс ждать столько времени, чтобы свести с Сергеичем счеты, если… Если только этот кобель не лез к Юльке во время их последнего отсутствия!
Охваченный паникой Седой отступил к столу, надеясь таким образом загородить от Карпа найденную рукавицу. К счастью, тот в этот момент заинтересовался входной дверью.
– Кто-то побывал здесь до нас, – объявил Карп, в упор разглядывая замочную скважину. – Дверь открыта ключом, а ключи были только у Сергеича и Катерины. Надо проверить, на месте ли его ключи.
– Я проверю, – ответил Седой и, пока Карп не успел ему возразить, опустился на колени и принялся ощупывать карманы покойника.
Ключей там не оказалось, но Седого интересовали вовсе не они. Не прекращая своего занятия, он незаметно протянул руку под стол, схватил лежащую там рукавицу и быстро сунул себе в карман.
Он все еще ползал на коленях возле трупа, когда из коридора донесся скрип входной двери, звук приближающихся шагов и в дверном проеме выросла рослая фигура Макса. «Сейчас начнется», – решил Седой. Но Макс молчал и только переводил взгляд с мертвеца на присутствующих в кабинете людей.
Карп первым нарушил молчание:
– Ты что, с кем-то подрался?
– Я? Нет.
– А чего нос разбит?
Под носом у Макса действительно запеклась кровь. Он провел рукою по лицу и изумленно уставился на испачканную ладонь, но Седой успел заметить, что она уже была в крови.
– Не знаю…
Ответ прозвучал неуверенно, словно Макс действительно не помнил, что с ним произошло.
– А вот Сергеич с кем-то что-то не поделил, – вздохнул Карп.
В этот момент он не смотрел на Макса, а Седой заметил, как испуганно забегали глаза зверобоя.
– Ты чего хотел?
– Я? – Макс облизал губы, и это движение тоже не укрылось от пристального
