а то, что Сергеич погиб не от зубов или когтей хищника, не от болезни, а от руки кого-то из своих! Бывало, жители Заставы ссорились между собой, порой в дело шли кулаки, самые отчаянные могли схватиться за нож. Но чтобы убить! Такого на памяти Максима еще не случалось.
Затылком он чувствовал пристальный взгляд шагающего сзади Седого. Тот явно собирался у него что-то спросить, но никак не мог решиться. Максиму тоже не хотелось разговаривать. Сначала требовалось привести в порядок мысли и главное – выяснить, что он сам делал, пока находился в отключке. На глаза попались две соседские женщины, развешивающие на веревке выстиранное белье, и Макс подошел к ним.
– Привет.
– Привет. Здрасьте, – та, что помоложе, лукаво улыбнулась.
– Пашку не видели?
– Так он вместе с Ваней на берег пошел, – продолжая улыбаться, ответила молодая.
– С дядей Ваней? – уточнил Макс.
– Ну да. Я еще подумала: чего это Пашка со стариком затеяли?
– И вовсе они не вместе были, – поправила молодуху ее соседка. – Сначала Пашка прошел, а потом уже старик. Вроде как следил за ним, что ли.
– Давно вы их видели?
Обе женщины пожали плечами, только молодая сделала это игриво. Было ясно, что ни Пашка, ни Ванойта ее совершенно не интересуют. К счастью, другая обладала более крепкой памятью.
– Да уж давненько, – ответила она. – Мы еще стирку не закончили.
«Сколько же я находился без сознания, раз ничего этого не помню? – с ужасом подумал Макс. – Надо расспросить Ваню», – пришла следующая, рациональная мысль. Раз они были вместе, старик должен знать, что с ним происходило.
– Я на берег. Вы со мной? – обратился Максим к Седому. Тот замешкался с ответом, но затем все-таки кивнул.
Вопреки утверждению обеих женщин, прибрежный пляж оказался пуст, не считая вытащенной из воды охотничьей лодки, которую жители Заставы уже успели полностью разгрузить. Зато с врезающейся в море каменной осыпи, состоящей из огромных валунов, среди которых любила играть в прятки детвора, поднимался к небу легкий дымок. Может, потому что Ванойта и сам чем-то был похож на ребенка – не случайно все дети на Заставе тянулись к нему, а может, потому что любил уединение, он устроил в укромном месте на гребне этой каменной реки что-то вроде алтаря, где, разведя огонь, молился северным духам. Почти все на Заставе знали об этой причуде старика и относились к ней как к безобидному чудачеству. Только Юлькин отец пренебрежительно называл молитвы Ванойты «языческими плясками», а место, где тот молился, «шаманским костром». Судя по дыму, курящемуся над грядой, старик как раз предавался своему любимому занятию.
Макс был уверен, что Седой останется на пляже или вернется на Заставу: не в его возрасте карабкаться по скалам. Однако тот последовал за ним, но вскоре начал отставать, а затем и вовсе устало опустился на камни.
– Ты иди, не жди меня, – отмахнулся он, когда Макс вернулся, чтобы помочь. – Передохну немного и двину следом.
Максиму эта идея не понравилась.
