кинулись еще добавлять парусов. И когда паруса встали, порыв как раз нагнал «Гаджибея». Сантона устремилась вперед, словно морские боги приняли ее в могучие ладони и увлекли по волнам. «Гаджибей» прочно сел в порыве и заскользил к Боспору, точно по курсу, настолько быстро, что капитан Фример, моряк, четырежды ходивший за океан, сначала не поверил своим глазам. А когда в этот же порыв пристроился и «Дельфин» и уже две сантоны рванулись к горизонту, буквально прилипнув к овальному пятну ряби, у капитана Фримера по спине прогулялся ощутимый холодок – и это невзирая на так и не спавшую к вечеру жару.
Зрелище было настолько нереальное и непривычное для альбионцев, что все остолбенели, только кто-то из солдат тихо прошептал: «Дева Лусия, это ж чистое колдовство!»
На него тут же зашикали с нескольких сторон.
А вот керкинитские матросы и каморный Чапа восприняли случившееся как нечто обыденное. Поставив паруса и закрепив снасти, матросы деловито разбежались кто куда, а Чапа подмигнул Фримеру и довольно осведомился:
– Ну что, господа хорошие? Поняли, зачем нужны штархи?
– Три… нет, тридцать три тысячи чертей! – вполголоса выругался Фример. – Ты хочешь сказать, что этот порыв вызвал наш штур… штарх?
– А откуда еще взяться порыву? – недоуменно пожал плечами Чапа. – Зимородок хороший штарх, думаю, на этом ветре до рассвета тянуть будем.
И обернулся к рулевому:
– Тимоня, в ветре держать!
– Добро, камо! – донеслось в ответ.
Фример снова взглянул на Ральфа – тот уже сидел у основания бушприта/банберса, а кот его продолжал неподвижно лежать на узкой деревяшке, словно и не было под ним волн, а над ним парусов.
– И долго его… нельзя трогать? – поинтересовался Александр, обернувшись к Чапе.
– Да сейчас очнется, – уверенно предсказал тот. – Можете покурить пока, как раз на одну люльку.
«Вот вам и местная магия, – подумал Александр в смешанных чувствах. – До чего же интересно!»
Он не мог поверить себе. Да, действительно болтали, дескать, варвары с берегов Эвксины используют магию. Но одно дело слышать это и совсем другое – увидеть воочию. Вот так вот, р-раз! И вместо штиля приходит равномерный ветерок нужного направления. Причем приходит только туда, где болтаются на волнах две сантоны…
Чудеса!
Через несколько минут Ральф действительно шевельнулся, завертел головой, поглядел на невольных зрителей своей работы. Шевельнулся и кассат, ловко перепрыгнул с бастуни на фашту, зевнул во весь рот и канул в пров-тамбучу. Видимо, отдыхать. К Ральфу тотчас подбежал один из матросов с ковшом разбавленного вина. Тот жадно выпил – залпом, не отрываясь. И устало растянулся на досках фашты.
Солдаты Исмаэля вскоре потеряли к происходящему интерес и уселись под мачтой в кружок. Затарахтели в стакане игральные кости.
Солдат трудно было удивить, потому что капрал не врал: все они минимум один раз хаживали через
