Но теперь, когда оказалась здесь, я испытала что-то вроде сожалений. Как бы там ни было, давать задний ход уже слишком поздно.
– Летний туристический сезон ждать не будет, – весело ответил отец, когда я решила ему пожаловаться.
Уходя на работу, папа будит меня ни свет ни заря, но я по чистой случайности опять проваливаюсь в сон. А проснувшись опять, вдруг вижу, что опаздываю, нервно одеваюсь и выбегаю в дверь. Единственное, чего я никак не ожидала, отправлялась сюда, это утреннего тумана, накрывшего все побережье. Он цепко держится за секвойные леса, будто серое кружевное покрывало, не давая прогреться воздуху до самого полудня, пока его не разметает в клочья солнце. Этот туман конечно же обладает шармом некоторого спокойствия, но сейчас, когда мне предстоит нестись на скутере через лесистые окрестности отцовского дома, а он не только нависает низко, но и будто тянется сквозь ветки своими белыми пальцами, его вряд ли можно назвать самой приятной вещью в мире.
Вооружившись картой и чувствуя в животе тугой ком размером с Россию, я бросаю ему вызов, сажусь на Крошку и еду в город.
Отец уже показывал дорогу, когда мы ехали на машине, но это совершенно не мешает мне без конца мысленно повторять, куда надо поворачивать, у каждого знака остановки.
Поскольку еще нет и девяти утра, улицы пусты, но только до тех пор, пока я не выезжаю на жуткую Голд-авеню. Пункт моего назначения расположен всего в паре кварталов по этой извилистой, забитой транспортом дороге, но путь туда лежит мимо дощатого настила набережной (чертово колесо, громкая музыка, крохотное поле для гольфа). При этом мне еще приходится остерегаться туристов, переходящих улицу, чтобы поскорее оказаться на пляже после завтрака в «Блинной хижине», из которой доносятся поистине и-зу-ми-тель-ны-е запахи. О БОЖЕ, откуда они вынырнули, все эти скейтеры?
В тот самый момент, когда я уже готова вот-вот умереть от вызванного стрессом нервного напряжения, в конце пляжной зоны отдыха моему взору предстают высящиеся вдоль берега скалы и вывеска: «Пещерный дворец».
Моя работа на лето.
Нажав на ручной тормоз, я притормаживаю Крошку и сворачиваю на подъездную дорожку для персонала. Вправо, к парковке для посетителей, сегодня совершенно свободной, вверх по склону тянется главная дорога. «Погреб» – так, по словам папы, его зовут местные жители – закрыт по случаю инструктажа и, вероятно, дезинфекции, которую можно учуять даже отсюда, потому как вонь стоит невообразимая. Завтра официально стартует туристический сезон, поэтому сегодня было решено ввести в курс дела новых сотрудников, которые будут работать здесь до его окончания, в том числе и меня.
Папа как-то проводил в «Погребе» аудит и поэтому знает директора, что, собственно, и помогло ему найти для меня работу. В противном случае я очень сомневаюсь, что тамошнего менеджера по персоналу впечатлило бы мое краткое резюме, включающее в себя летний уход за ребенком да несколько месяцев перекладывания после школы бумажек
