он один. Казалось, ее тело принадлежит ему по какому-то исконному праву. Его губы продолжали терзать ее рот.
Эта сладостная мука заставила ее положить ему руки на грудь, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы крепче прижаться к нему.
И Роман прижал ее к своей широкой груди. Его рука чувственным жестом легла ей сзади на талию, но плотные слои пачки не позволяли ей опуститься ниже. Однако это препятствие недолго смущало Романа, и вскоре его рука уже гладила Анины ноги и бедра.
Их языки сливались в страстном танце, желание росло, а поцелуй уже не был похож на прощальный. Напротив, казалось, их тела приветствовали друг друга после долгой разлуки.
Аня почувствовала, как низ его живота с силой прижался к ней, а другая рука нашла грудь, и, несмотря на препятствие – плотную расшитую ткань лифа, это прикосновение показалось ей блаженством. Большой палец Романа скользнул по ее соску, и ей страшно захотелось избавиться от одежды.
– Татьяна… – В дверь постучали, и Аня поняла, что это ассистентка, которая хочет войти.
Они перестали целоваться, но он так и не выпустил ее из рук, продолжая гладить Анину грудь. Они смотрели друг другу в глаза. Она чувствовала его возбуждение, но не только это. Тело Романа стало крупнее и мощнее, и Аня хотела его, до боли хотела насытиться им за все те годы, что он лишил ее возможности прикасаться к нему.
Но Аня понимала, что должна прогнать Романа, и сейчас у нее появился шанс сделать это.
Он тоже знал, что должен уйти.
По крайней мере, об этом говорили их глаза.
– Я сама справлюсь с костюмом! – по-русски крикнула Аня через дверь. – Вы можете идти.
С ее костюмом справится Роман. Аня поняла это, когда он, не говоря ни слова, повернул в двери ключ.
Он вернулся.
На этот вечер. Их прощальный вечер.
Глава 3
Теперь Аня дрожала от страсти, а не от страха сцены.
Ее ноги, которые еще совсем недавно проделывали самые невероятные па, с трудом могли идти, когда, взяв ее за руку, Роман повел ее к стоявшему в гримерной креслу. Он усадил Аню и, повернув кресло в сторону, опустился на одно колено.
Развязав шелковые ленты ее пуантов, Роман снял их с ее ног. Аня поморщилась. После спектакля эта процедура всегда вызывала боль. Даже несмотря на то, что она заранее разнашивала пуанты и тщательно бинтовала пальцы, на мысках ее балетных трико краснели пятна крови. Роман погладил ступни ее ног и пятки, а потом провел теплыми руками по истерзанным болью щиколоткам.
Его пальцы чувствовали, как напряжены ее мышцы, и какое-то время он просто гладил и растирал их. Пока Аня не сжала его плечо. Ей хотелось, чтобы его руки двинулись выше.
– Вставай, – сказал он тихим низким голосом, от которого у нее по спине побежали мурашки, и поднялся сам.
Аня тоже встала и подняла руки.
Роман осторожно нащупал маленькую потайную молнию и расстегнул ее.
Костюм
