„Вероника“. Надеюсь, что вы тоже появитесь. Хватит прятаться, хватит бояться! Посмотрим, сколько нас!»
В потоках плазмы
Если вчера я еще ловила на себе недоверчивые взгляды, то сегодня многие смотрят на меня с откровенной ненавистью. Не знаю – винят ли они меня за то, что я толкаю людей на авантюру, или понимают, что я права, что нельзя сидеть сложа руки, нужно бороться за свое будущее, но боятся это делать и оттого ненавидят меня еще сильнее. Не знаю… Да и какая разница? На станции около десятка кораблей – больших и малых, и я вижу, что пусть немногие, но некоторые менсо с утра уходят к причалам. Мрачные, не выказывающие ни радости, ни злобы. Они чувствуют себя обреченными, но не желают отсиживаться на астероиде, хотят бросить вызов врагу и попытаться сделать хоть что-то.
Миша останавливает меня c Хэлгом, когда и мы уже отправляемся к кораблю.
– Постойте. Я знаю людей, которые с радостью возьмут ваш челнок.
– Спасибо за заботу, но ты не отговоришь нас.
– Да я и не пытаюсь. Я хотел пригласить вас на другой корабль!
– Другой?
Оглядываюсь на своего пилота, но тот уже торопится вслед за Михаилом. Видимо, ему не слишком нравится спасательный челнок и он с готовностью променяет его на что-то другое. Я вздыхаю, иду вслед за ними.
Огромный ангар, занимающий львиную долю внутреннего пространства картофелины, поражает размерами. Но здесь пришвартованы лишь два одинаковых корабля. Неуклюжие, созданные в лучших традициях промышленного дизайна – в конструкции только самое необходимое, ничего лишнего, никаких украшательств.
– Хочешь предложить нам лететь на этом? Что это вообще?
– Резаки.
Я обхожу одну из машин, осматривая ее уже другим взглядом. А ведь Мишка прав! У нас нет боевых фрегатов, эсминцев, не говоря уже о крейсерах и линкорах. Но этот корабль… Он ведь может…
– Что он может?
– Они режут астероиды.
У меня вдруг перехватывает дыхание. Я смотрю на эту махину, прикасаюсь к ее холодному, шершавому борту, и вижу наш шанс.
– Как думаешь, эйнеры разбираются в такой технике?
– Вряд ли, – качает головой Михаил, – До сих пор они имели дело только с военными. Гражданские не пытались на них нападать.
– Значит, при известной доле везения, мы может серьезно повредить боевой корабль?
– Повредить? – усмехается он, – Эта штука за несколько секунд распилит флагман! Не спасет даже энергетический щит.
Я смотрю на Мишу с плохо скрываемым недоверием.
– И почему же на флоте их не используют?
– Военные предпочитают дальнобойное и высокоточное оружие – ракеты, импульсаторы. А резак расчленяет астероиды с небольшого расстояния.
Бросаю взгляд на прямые стекла рубки, бликующие где-то наверху, на высоте пятиэтажного дома.
– Что ж,
