прошла в свою комнату и сняв с шеи замусоленную тряпку, наклонилась над сундуком. Открыв деревянную, окованную медью крышку, сунула в тёмное, пахнувшее нафталином, безразмерное брюхо сундука, смятое письмо, и быстро закрыв, несколько раз повернула в замке ключ.
***
Суббота и воскресенье пролетели незаметно. Лариска, с несвойственной ей прытью, затеяла у себя дома генеральную уборку. Осенний день, был по-летнему тёплым, солнечным и почти безветренным. Вытащив на крошечный балкон перьевые подушки, и стёганные ватные оделяла, она заявила, что постель нужно просушить. Потом взялась мыть стены, покрытые зелёной краской, при этом приговаривая.
– Мы скоро и ремонт с тобой сделаем, бабуля. Будем жить, как люди!
Наблюдая за стараниями внучки, бабка, довольно растянув в улыбке бесцветные губы, спросила
– Лариска, что это на тебя нашло?
– А что? – Отрываясь от своего занятия, мельком глянула в бабкину сторону внучка. Её рыжие кудри, собранные на затылке в пучок алой лентой, летали из стороны в сторону при каждом движении, открывая тонкую шею. Короткая рубашка, то и дело сползая с живота, оголяла, прозрачную, с тонкими прожилками кожу. Лариска тёрла тряпкой с таким азартом, что бабка, рассмеявшись, предупредила.
– Ты дыры в стене не протри!
– Не протру! Зато воздух, какой будет, бабуля! Без нафталина ты никуда! Вся квартира старьём провоняла. Надо тебя на экскурсию взять, да показать, как люди живут. А то только по телевизору смотришь, вдохнуть запах, потрогать, как ты говоришь барские покои, не можешь.
– На что мне твои покои? Я в своих хоромах привыкла, – нахмурив брови, тихо отозвалась бабка.
– Не скажи! Вот если б у нас ремонт сделать, да мебель поменять, то квартира что надо! – Лариска показала большой палец.
– У нас же, бабуля, метраж!
– Вот, помру я, хоромы тебе останутся. Будешь в них порядки наводить, а мне и эта мебель сгодится.
– Ты что это? – Лариска подскочила к бабке.
– Мне говоришь одни мы тобой на белом свете, а умрёшь, с кем я останусь? Нет уж бабуля, ты живи! А то, как же я без тебя?
– Ради тебя и живу.
– Ну, вот и живи. Долго, долго! И никогда не умирай! – Лариска метнулась к окну, открыла его и, вдохнув грудью осенний воздух, произнесла.
– Сейчас окна вымою, и будет у нас чистота.
– Ты Лариска, накинула бы на себя чего, сквозняки устроила. Не май месяц на дворе.
– Иди, бабуля к себе в комнату, или во дворе погуляй, пока я окна мою, а то и правда, продует тебя, – Лариска уже тащила ведро с чистой водой. Ловко заскочив на подоконник, завозила тряпкой по стеклу.
– Грязи-то сколько! – Комментировала свою работу она
– Смотри бабушка, как у нас светло. Грязные стёкла света не пропускали. А сейчас! – Она отошла
