я вам, весь свой боевой путь начну рассказывать?
– Да!!! – Снова в унисон поддержали все ветерана.
Дед Гена широко улыбнулся.
– Хорошо! Может завтра расскажу, если настроение, подходящее найдётся! А сегодня, я уже устал сильно, извините, не молодой давно! Пойду на боковую…
Глава 2. На пути к мечте
Следующим вечером, в палаточном лагере возле костра, моего дедушку окружили местные горожане, поисковики, корреспонденты. Они дружно уговорили ветерана начать историю своей жизни, обещая написать про него многочисленные статьи, без утайки, искажений и купюр.
Дед Гена не любил вспоминать войну, но всё-таки поддался многочисленным уговорам и подсев ближе к огню на пустой коробок из-под снаряжения, окунулся в свою далёкую, боевую молодость.
Зовут меня Скакунов Геннадий Григорьевич. Родился я в 1921-ом году, 25 февраля, почти год спустя после окончания Гражданской войны на Дону, в станице Романовской Ростовской области… точнее, тогда она именовалась как, – Донская область.
Интересно, что не случись революция, я бы на свет никогда не появился, – это особая история. Мать за отца бы в жизни замуж не вышла, – слишком разные материальные положения семей у них состоялись: дед по материнской линии казачий офицер, зажиточный или кулак, как говорили позднее; отец из простых работяг, казак, жил небогато.
Папка он давно мамку любил, ещё с детства, пытался ухаживать как-то, всюду встречи искал, в ответ она его высмеивала и обидно называла, – «Голодранец».
– «Э-э-х»
Однажды отец подвыпил, смелости набрался и свататься пошёл к любимой! Дед его тогда с лестницы спустил и собаками стравил!..
Грянула революция: батя мой подался к большевикам, воевал за красных, стал коммунистом, а отец мамы, тот дрался за белоказаков, он же в есаулах ходил! Дед не вернулся с гражданской, пропал без вести… может успел бежать, эмигрировать, хотя, скорее всего, – погиб на поле боя.
У мамы с бабушкой выхода другого не оставалось, кроме как, за отца замуж выйти, иначе бы их сослали в Сибирь, как семью офицера и кулака! А так, – стала супругой коммуниста, большевика и вдобавок, – чекиста! Не любила его мама никогда по-настоящему… такая вот история…
Во мне правда, мать души не чаяла! Очень баловала, никогда руки не поднимала, хотя, тогда это широко практиковалось в воспитательных целях. Я долгое время единственным ребёнком в семье оставался, – времена тяжёлые настали! Отец хоть и служил командиром, человеком являлся фанатично честным! Преданным своему делу, партии…
Знаете, случалось, когда в начале тридцатых годов голодно стало, он ни разу, подчёркиваю, – НИ РАЗУ, в дом не принёс ни единой крохи свыше пайка! Нас с матушкой его подчинённые подкармливали, – принесут батона, хлеба или булочек, по-тихому дадут нам, палец ко рту приложат и просят:
– «Лидия Михайловна, только
