ловя солнечные лучи и ароматы сада, так ярко ощущаемые после жизни в большом городе и трёхчасовой поездки. «И свобода!»
Она почувствовала её очень ярко. Как будто невидимая нить, связывающая её с Кристианом, лопнула. И теперь она не улавливала ни самобичевания, ни беспокойства, ни жалости, которые, как по телефонному проводу, добирались до неё от его души. Сейчас они стали звучать очень тихо, почти неслышно. Возможно, их заглушили эти краски, эти запахи, и ещё предчувствие чего-то нового и приятного.
«Да, да!» – Мишель прислушалась и почувствовала, что это «что-то», как летний ветерок летает рядом с ней. – Но что?» Это было, как в детстве, когда знаешь, что скоро день рождения и обязательно будет подарок от мамы и папы. Ты не знаешь какой, но ждёшь его и представляешь. И главное, знаешь, что он точно будет!
Сейчас ощущение было такое же. Мишель взглянула на облачка, проплывающие по небу, и удивилась, что они образовывали совершенно определённую картинку. Вот портрет мужчины, глядящий на неё вниз. У него кудрявые волосы и чуть удлинённое лицо. Губы его раскрылись, как будто хотят ей, что-то сказать.
«Что?» – подумала Мишель. И мужчина, как бы услышав её вопрос, беззвучно пошевелил губами. Но вместе с этим, картина начала меняться, и из портрета молодого мужчины, вдруг возникло совсем другое лицо. Облака плыли медленно и волосы молодого человека, расползлись в стороны, подбородок уплотнился и стал острым, мужчина раскрыл рот и засмеялся, показав один зуб на всём пространстве рта.
«Как интересно», – подумала Мишель, – в Париже я никогда не видела таких откровенных картин. Так, белая вата разных размеров, какие-то неясные фигуры. Но сейчас?! Это почти что фотография – метаморфоза!
– Полетт, ты где? Что у вас новенького? – позвала она сестру, которая наконец-то плавно появилась в дверях с сигаретой. Она посмотрела в небо, куда уставилась Мишель.
– Что ты там увидела? – спросила Полетт.
– Посмотри, какие картины получаются из облаков! – воскликнула Мишель, увидев, что смеющийся мужчина уже превратился в корабль с парусами. – Только что это было лицо, а теперь? Ой, теперь дама в бальном платье, а с ней молодой человек! Как на фарфоровой фигурке!
Мишель ещё смотрела на облака, но Полетт, ничего не увидев, махнула рукой и села на скамейку, продолжая курить.
– А что у вас с Кристианом? – вдруг услышала Мишель вопрос сестры.
– Мы расстались, – как можно беззаботнее и веселее ответила Мишель, и, поставив чашку на столик, снова пошла к яблоне босиком по мягкому газону.
– Та-ак, – погасила сигарету Полетт, и на правах старшей сестры, строго взглянула на Мишель. – Почему? Мне он казался таким, милым. Я думала, мы поедем в путешествие вчетвером. И Пьер уже рассчитывал на мужскую компанию.
– Я его не люблю. Меня в нём всё раздражает. А если так, то зачем? – ответила сестра поморщившись.
