странные вещи о своей маме. Мой взгляд медленно скользнул по ней. Я еще раньше заметил ее небрежно заплетенную косу, но вблизи увидел торчащие во все стороны спутанные пряди, как и порванные на одной коленке джинсы – что не выглядело как дизайнерский замысел. Довершала картину царапина на щеке.
– Это все твоя мама? – спросил я, не в силах скрыть беспокойство в своем голосе.
– Что? – Она окинула себя взглядом и чуть не рассмеялась. – Ах это. Нет. Волосы растрепались от ветра, который так и норовил сбросить меня с крыши, пока я перелезала через перила, царапина – от слишком тесного контакта со стеной, а джинсы я порвала, когда приземлилась на твой балкон. Хотя в целом вышло изящно.
Я не очень-то ей поверил, но, прежде чем успел спросить что-нибудь еще, в дверь забарабанили кулаком.
– Адам. Выходи. Мы едем ужинать.
Я посмотрел на дверь, потом перевел взгляд на Джолин. Стук продолжался.
– Эй, открывай. Пойдем.
Она вскинула брови, словно ей было любопытно, как я выйду из положения, скрывая у себя в комнате девушку, в то время как отец и брат стоят за дверью. Учитывая, что она рисковала гораздо большим, чем просто сломанной ногой, перелезая на мой балкон, самое малое, что я мог сделать, – это послать брата куда подальше.
– Не могу. Меня тошнит. – Я расправил плечи, шагнул к двери и повернулся к Джолин вполоборота.
– Ты просто мелкий… – Ручка задребезжала, когда Джереми попытался силой открыть дверь. Отец спросил, в чем дело, и стук прекратился. – Все в порядке. Но Адама тошнит. Надо было остановиться где-нибудь по дороге, чтобы его вырвало.
Дверную ручку снова дернули, на этот раз более деликатно.
– Адам, с тобой все в порядке? Тебе что-нибудь нужно?
За меня ответил Джереми:
– Он в порядке. Пусть остается и отоспится.
Послышался разговор, но я особо не вслушивался. Все кончилось тем, что Джереми убедил папу уйти и оставить меня в покое.
– Мы тебе что-нибудь привезем, если потом тебе станет лучше, – сказал папа. – У тебя есть мой сотовый. – Входная дверь открылась и закрылась через минуту.
– Тебя ведь не тошнит на самом деле? – спросила она, пристально глядя на меня.
– Нет, это мой обычный цвет кожи. Я бледнолицый.
– Так я могу побыть у тебя немного? Не всю ночь, конечно, только до тех пор, пока Шелли не заснет?
– Да. – Я уселся в изножье кровати, довольный собой. Надо же, так легко избавился от Джереми и папы! – Оставайся сколько захочешь.
Она лучезарно улыбнулась мне и, когда я почувствовал, что снова начинаю краснеть, сжалилась надо мной и окинула взглядом комнату.
– Все очень даже мило. Похоже на номер в дешевом мотеле из ужастиков с резней. – Ее брови взметнулись. – В общем, уютненько.
Я огляделся. Пожалуй, это похоже на правду.
– Не расстраивайся ты так. Твоя
