кого здесь только ни встретишь.
Клава рассеянно разглядывала фотографии в новеньком дорогом телефоне, когда проходивший мимо человек протянул ей сторублевую купюру. Она подняла на него глаза и удивленно спросила:
– Это мне?
– Да, возьмите, пожалуйста, – ответил мужчина.
– Но, мне не нужно… – растерянно протянула она.
– Зачем вы тогда стоите на паперти? – в недоумении спросил он и, сунув ей в руки деньги, поспешно удалился.
«Вот те на!» – подумала девушка и засмеялась. – «Бывает же такое… Странный мужик. Может, больной!?» Не успела понять, что происходит, как супружеская пара, входившая в храм, одарила ее пятьюдесятью рублями. Клава застыла, тараща глаза: она, как магнит, притягивала людей, подающих милостыню.
«Где же Славик?» – нервничала Клава, вглядываясь вдаль и сжимая в ладонях пожертвования – чуть больше тысячи рублей. Давно она не держала в руках наличность. У нее и кошелька-то не было, теперь деньгами заведовал Вячеслав.
Пошел уже второй час ожидания. Обеспокоенная девушка названивала Вячеславу каждые десять минут, но все тщетно. Наконец, она вызвала такси и поехала на съемную квартиру. Расплатившись с водителем подачкой, вышла из машины и увидела около подъезда оцепление, несколько машин с надписями: «Следственный комитет» и «ОМОН». Вокруг стояла толпа зевак и обсуждала происходящее:
– Террориста ловят.
– Да, нет. Тогда бы ФСБ приехала. Просто мошенника.
– Ты откуда знаешь? Может, маньяка.
«Это про кого?» – тревожно подумала Клава.
– Видел, какой хлыщ в хату на третьем этаже въехал? Его ищут, – уверенно заявил мужчина.
«Он не маньяк», – с обидой подумала Клава, но вслух говорить этого не стала.
– Скажите, его поймали? – осторожно спросила она одного из праздно наблюдавших за обстановкой.
– Куды там! Дома не было. Сейчас квартиру обыскивают, ждут.
Клава раздосадованно заплакала.
– Не реви, найдут, – утешал ее мужик.
Но Клава уже не слышала. Она плелась вдоль дороги, цепляясь за бордюры подолом роскошного нового платья.
Другая Маша
На фото в выпускном альбоме среди белых, розовых, голубых костюмов Машин наряд заметно выделялся и вызывал недоумение. Серое платье было расшито серебряными черепами, костями грудной клетки, крестца и другими частями позвоночника – будто рентгеновский снимок фрагментами разошелся по наряду.
– А че в сером? – спрашивал каждый, просматривающий фотографии.
– Че надо, – отвечала с раздражением Машка. – Скажи спасибо, что не голая, а могла бы, – говорила она, поправляя зеленые локоны длинных густых волос.
Месяц назад, на вручении золотой медали, директор школы корректно спросила: «Может, не вызывать тебя на сцену? Тяжело, поди, еще». Но Маша решила
