ршил первый американский президентский визит на Гавайи, он провел приятный перерыв, путешествуя по водам между Кауаи и тем маленьким, прекрасным гавайским островом, который запрещен для всех, кроме явно приглашенных посетителей: Ниихау.
Судя по частным газетам, найденным после его смерти, его заинтриговало то, что услышал ФДР об этом частном острове, который пресса называла «Тайный остров». Его силуэт, сказки рассказывали ему о Ниихау, мифах и мистике, которые, казалось, окутывали его, нависли в его памяти. Десять лет спустя, когда война, наконец, прошла хорошо как на Тихом океане, так и в Европе, ФДР подумал о Ниихау, когда он разрабатывал планы по созданию Организации Объединенных Наций, о которой он мечтал, что станет возможным скорее совместным, чем военным решением мировых проблем. Ниихау, подумал он, может сделать идеальный «головной убор». Он принял к сведению эту идею – записку, обнаруженную спустя много лет после создания штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке и в Женеве.
Остров Ниихау
Мне всегда было интересно, что случилось бы, если бы Рузвельт жил, чтобы осуществить свою мечту об ООН и Ниихау. Согласится ли семья, которая в течение последних 125 лет владела этим самым западным из Гавайских островов, продать или сдать его в аренду ООН? Поскольку их никогда не спрашивали, это бесполезный вопрос. Однако вся эта история – для меня – просто создает атмосферу таинственности, очарования мистики и мифов о том, чем во многом является последним гавайским островом: Ниихау.
В 1956 году, когда я приехал жить в это другое очень отдаленное и гавайское место – район Большого острова в Северной Кохале – я услышал о Ниихау от гавайца, который жил на пляже в Кавайхае. Эдди был одиноким, одаренным, молчаливым человеком лет сорока, который вырезал из раковин кокоса красивые миски, чашки и вылепленные миниатюрные гавайские гитары. Я часто встречался с ним, когда останавливался в магазине Дои, чтобы купить бензин и продукты на пути к нашему пляжному домику в Пуако. Как и все остальное в Кохале, тогда поездка в те дни была неторопливой. Дороги вдоль побережья пока нет. Это был час езды по горной дороге и вокруг опасных крутых поворотов вниз к Kawaihae. Гавань там еще не была построена. Пальмовая роща, старая деревня и древние соляные пруды были прохладным песчаным оазисом, где сейчас стоят стояки для погрузки сахара, склады, грузовые склады и нефтяные резервуары.
От Kawaihae у нас была еще одна длинная ухабистая поездка в Puako по узкой кораллово-гравийной тропе, которая проходила мимо парка Спенсер, мимо потенциальных зон затопления, где потоки mauka часто каскадом стекали в глубину реки после проливных дождей в Waimea. Тропа, протоптанная по обеим сторонам от глушителей и сломанных осей, проходила мимо пляжа Хапуна, который был тогда длинным пустым участком песка и деревьев киавы, где любой мог разбить палатку и провести несколько тихих дней. До того, как я справился с последними милями, мне нравилось оставаться в магазине Doi’s Store в Kawaihae, чтобы послушать рассказ Генри и Масару Дои и познакомиться с гавайцами, такими как Эдди. Эдди любил находиться на их заправке и рассказывать нам об острове, где он родился и вырос – Ниихау.
«Когда-нибудь я захочу посетить этот остров!» Я сказал ему.
«Вы не можете. Никогда, – категорически сказал он. «Никто не может. Если вы знаете Робинзонов – ну, может быть. Они владельцы. У них есть слово, да? Даже я. Я покинул этот остров. Моя мама, она сейчас мертва. Я не оставил там никого, поэтому я не могу попросить никого посетить. Даже я, это место моего рождения Ниихау, но я никогда не смогу вернуться назад.
«Даже губернатор не может пойти туда без приглашения», – сказал Генри Дои. «Вот почему в газетах они называют его Запретным островом». Он вздохнул. «Должно быть, какое-то хорошее место, может быть.»
«Хорошее место», вздохнул Эдди, и мысль о том, что я не смогу поехать на этот остров, заставила меня жаждать когда-нибудь поехать туда.
Я почему-то думал, что магия государственности в 1959 году изменит многое на Гавайях. Это сделалось. Но это никак не повлияло на Ниихау. Это, однако, привело к тому, что у меня была возможность поехать туда, потому что с государственностью появился новый набор советов и комиссий. Среди них был первый избранный Государственный совет по образованию, и я был в нем одним из двух представителей Большого острова. Наша kuleana – наш особый домен – это государственные школы и публичные библиотеки на каждом из островов.
Когда мы посетили отдаленные сельские школы в Хане, Мауи; в Килохане, Молокаи; на Ланае; и в северной части Кона в Пууанахулу я начал спрашивать, почему мы не можем также договориться о посещении школы в Ниихау. Мой вопрос был настолько постоянным, что мне было поручено обратиться к семье Робинсонов относительно этой возможности. К счастью и неожиданному результату, в октябре 1967 года я почувствовал, что дрожу в предрассветном холоде в половине пятого утра, ожидая в Макавели, Кауаи,
