он первым вскочит и начнет действовать. Нора видела это неоднократно.
– Не обязательно, – повторяет он после паузы. И продолжает свою мысль: – Я могу не обратить внимания на то, что представляло интерес для него. Не посчитать важным или попросту не заметить. Если это вообще доступно для обозрения, например, петроглифы или клад в сундуке. А если нет? Если он просто шел по следу какой-то легенды, какого-то предания? Тогда только изучение его биографии наведет нас на след. Религиозные и политические взгляды, членство в каких-либо организациях…
– Зачем тебе брать его след? – В голосе Леонида теперь уже явственно слышится раздражение. – Это не твоя часть работы. Свою ты сделал.
– Не моя. Ну и что? Тебе не приходит в голову, что некоторые вещи люди делают, потому что им это нравится?
Леонид смотрит на него так долго и пристально, что Норе становится не по себе. Поругаться они решили, что ли?
– То есть тебе нравится вместе с Сашкой заниматься расследованием. Я правильно понимаю?
Ровный голос. Немигающий взгляд.
Однако на Германа все это не производит ни малейшего впечатления.
– Да, мне интересно.
Еще одна пауза, напоминающая затишье перед бурей.
– Не зли меня, Герман. Не надо.
– А ты злишься?
– Да.
– Почему?
– Дай подумать.
– Подумать? – усмехается Герман, любуясь струйкой дыма, поднимающейся от кончика сигареты. – Хорошее дело.
– Кажется, ты ревнуешь, Ленечка, – роняет Нора, стараясь не смотреть в его сторону.
На самом деле ей ничего не кажется. Она точно знает, что его рвет на части от самого этого факта – факта наличия у Германа и Александра общего интереса. Даже без отягчающих обстоятельств в виде взаимной симпатии. Но какого черта он демонстрирует это сейчас? Чего добивается?
– Обязательно было говорить это вслух? – с тем же нарочитым спокойствием, наводящим на мысли о крышке кастрюли, под которой уже все бурлит и клокочет, спрашивает Леонид.
– Да. Потому что своей идиотской ревностью ты уже всех достал.
Уловив, что Нора тоже закипает, Герман садится прямо. На лице его все то же выражение безмерной усталости, но когда он начинает говорить, в голосе звенит металл:
– Да, мне нравится заниматься расследованием. На пару с нашей, как ты выразился, ищейкой. Александр не дурак и не трус. И ты отлично это знаешь. – Подавшись чуть вперед, он не спускает глаз с лица Леонида, который тяжело дышит и вообще выглядит так, будто из последних сил борется с желанием наброситься на него и растерзать. – Я занимаюсь расследованием этого дела вместе с Александром, но спуститься под землю и пройти по каналам второй системы хочу вместе с тобой.
– Почему? – тихо, почти беззвучно, спрашивает Леонид.
– Потому что ты мой друг.
– А он?
– Он просто
