Покосилась на Леонида, который в это же самое время поднял голову и устремил на нее внимательный взгляд. – Девчонки хорошо ко мне относятся, но… я не хочу рассказывать о себе. Пока не хочу. И не умею болтать обо всем и ни о чем. Поэтому трудно. И еще. – Она покусала губу, и без того чуть припухшую. – Я уже в порядке… почти в порядке, но… мне все время хочется вмазаться. Извините.
– Героин? – улыбкой манекена улыбнулся Леонид.
Рыжая кивнула.
– Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– У тебя это прошло?
– Желание вмазаться? – Он покачал головой. – Нет.
– Что же делать?
Затаив дыхание, она ждала ответа. Леонид на миг прикрыл глаза.
– Учиться с этим жить. С желанием, которое никогда не будет удовлетворено.
– Ты научился?
– Надеюсь.
– Ни одного срыва?
– Ни одного.
Они сидели, не двигаясь, и молча смотрели друг на друга. Неужели короля пробрало?
– Это правда, – заметил Герман, вытряхивая из пачки еще одну сигарету. – Док считает, что у него железная воля. – Откинулся на спинку стула и, щелкнув зажигалкой, элегантно прикурил. – Я с ним полностью согласен.
Рита повернулась в его сторону.
– А у тебя? Тоже ни одного срыва?
– Я не джанки[4], Марго. И никогда им не был.
Ее голубые глаза расширились от удивления.
– Ни разу не пускал по венам?
– Да пускал он, – ответил ей Леонид, – и не один раз. Но не подсел. Такой счастливый метаболизм.
– Или тоже воля? Железная.
– Нет-нет, – решительно запротестовал Герман, – попрошу не вносить меня в список героев. Я самый обыкновенный человек. Закомплексованный, вздорный, непоследовательный, пораженный тяжкой формой мании величия…
– Легче, Герман, легче, – посмеиваясь, сказала Нора. – Ведь девочка может подумать, что ты это всерьез.
– А что из сказанного, по-твоему, не соответствует действительности? – осведомился Герман.
Сидя в непринужденной позе, он слегка щурился от дыма, поднимающегося с кончика сигареты. Приглушенный свет смягчил резкие черты его лица, сделав их размытыми, точно на акварели. Рубашка цвета хаки подчеркивала зелень глаз.
– Да только мания величия и соответствует!
– Ты слишком добра ко мне, дорогая.
– А тебе хочется строгости и жесткости?
– О, я помню предостережение китайских мудрецов!
– Какое еще предостережение? – удивленно нахмурилась Нора.
– Бойтесь своих желаний, – подсказал Леонид.
– Так значит, строгости и жесткости тебе все же хочется? – промурлыкала Нора, щекоча кончиками ногтей его запястье. – Но
Джанки – сленговый термин, обозначающий наркомана
